Воспоминания павлодарцев о А.И. Цветаевой
Мы Вас помним, Анастасия Ивановна!
Воспоминания павлодарцев о А.И. Цветаевой
В Павлодаре в 2011 году вышел в свет сборник воспоминаний павлодарцев о А.И. Цветаевой, замечательной русской писательнице, чья жизнь многие годы была связана с этим городом. Это издание было выпущено при поддержке редакции газеты «Звезда Прииртышья», Центра аналитической информации управления внутренней политики Павлодарской области акимата Павлодарской области и павлодарского Дома-музея Н.Г. Шафера. Составители сборника – обозреватель «Звезды Прииртышья» Ольга Григорьева (она же автор предисловия) и директор Дома-музея Шафера Татьяна Корешкова.
ДОЛГ ПАМЯТИ
(Предисловие)
«...Мы жили 18 лет в Павлодаре, где он работал фининспектором строительства. На пенсию он вышел 63-х лет и после долгих хлопот получил квартиру и прописку в Москве...» - так писала о своём сыне, Андрее Борисовиче Трухачёве (в книге «Памятник сыну») Анастасия Ивановна Цветаева, замечательная русская писательница, уникальная личность, младшая сестра великого русского поэта Марины Цветаевой. Да, судьба А.И. Цветаевой была связана с Павлодаром многие годы. С 1957 по 1959 годы она жила здесь постоянно, а до 1974-го ежегодно приезжала и подолгу гостила в семье сына, воспитывая внучек Риту и Олю, не прекращая работать над главной книгой своей жизни « Воспоминания» и другими произведениями. Павлодарцы хорошо помнят и «бабушку Асю», и всю семью Трухачёвых. К сожалению, всё меньше остаётся в живых старожилов города, кто непосредственно общался с Анастасией Ивановной. Но, слава Богу, живёт в Павлодаре её приёмный внук Геннадий Васильевич Зеленин и его жена Раиса Иосифовна; вспоминают Андрея Борисовича Трухачёва его сослуживцы; помнят сестёр Трухачёвых и «бабушку Асю» одноклассницы Риты и Оли.
Новый всплеск к творчеству Марины и Анастасии Цветаевых возник в Павлодаре уже в 21-м веке, когда в нашем городе стали проводиться ежегодные осенние праздники поэзии – Цветаевские костры. На каждом из них звучат не только стихи Марины Цветаевой, отрывки из произведений Анастасии Ивановны, но и воспоминания павлодарцев. В 2011 году состоится уже седьмой павлодарский Цветаевский костёр.
Его организаторы – павлодарский Дом-музей Н.Г. Шафера и редакция областной газеты «Звезда Прииртышья» решили отметить это событие выпуском сборника, в котором представлены воспоминания павлодарцев о Анастасии Ивановне Цветаевой. Благодаря её имени наш город стал яркой точкой на карте мировой литературы, А.И. Цветаевой писали в Павлодар Борис Пастернак и Павел Антокольский, название Павлодара встречается во многих произведениях А.И. Цветаевой.
В книге «Последний луч Серебряного века», вышедшей в Москве в 2010 году, были собраны воспоминания, качающиеся в основном московского периода жизни А.И. Цветаевой. Во вступительной статье «От составителей» говорится: «...Пришло время возвратить долг памяти последней современнице двух эпох – Серебряного века русской культуры и «века-волкодава», стремившегося обратить в лагерную пыль лучших представителей своего предшественника. Долг за нами. Если она сохранила память о многих, то теперь – время многим отдать дань памяти одной неповторимой личности: Анастасии Цветаевой».
Пусть этот скромный сборник воспоминаний павлодарцев станет знаком любви и признательности горожан к «последнему лучу Серебряного века», человеку нелёгкой судьбы, поразительного мужества и неповторимого таланта – Анастасии Ивановне Цветаевой.
Ольга ГРИГОРЬЕВА,
поэт, журналист, Лауреат литературной премии им. Марины Цветаевой.
Воспоминания павлодарцев:
Геннадий Васильевич ЗЕЛЕНИН, внук Анастасии Ивановны Цветаевой (сын Нины Андреевны Трухачёвой от первого брака):
- В деревню Пихтовку Новосибирской области, где отбывала ссылку А.И. Цветаева, мы с мамой и моей младшей сестрой Ритой приехали летом 1951 года. Наш приезд Анастасия Ивановна потом подробно описала в своей повести «Моя Сибирь». Мне было 13 лет, Рите три с половиной года. Бабушка занималась со мной русским языком, арифметикой, немецким.
В бытовом отношении жили тяжело. Хорошо помню избушку, в которой пришлось нам зимовать вчетвером: три на три метра, тепло не держится... Ни одеть, ни обуть, ни покушать...
Мы застали Анастасию Ивановну в очень тяжелом состоянии. В то время со всех ссыльных взяли подписку о невыезде, это означало, что жить им всем в этой глухомани до смерти. Анастасия Ивановна была на грани срыва. Мы по очереди дежурили ночами, чтоб она с собой ничего не сделала. Могла повториться судьба Марины... Слава Богу, все обошлось. Заботы о хлебе насущном, о маленькой Рите вернули ее к жизни. В Пихтовке мы жили до 1956 года, потом уехали в Салават, в Башкирию, где в то время был А.Б. Трухачев. Но пожили там недолго. Андрею Борисовичу город не нравился - очень загазованный, грязный, к тому же он сидел в тех местах - тяжелые воспоминания. В начале 1957 года мама, отчим, бабушка и Рита переехали в Павлодар. А я приехал попозже, в сентябре. Уже родилась моя вторая сестра - Ольга. Мы жили по ул. К. Маркса, на квартире у Хариных.
В апреле 1958 года в этот дом приезжала в гости дочь Марины Ивановны Цветаевой – Ариадна Сергеевна Эфрон. Я в это время служил в армии, но мама прислала мне фотографию, где они все вместе в этом доме.
...Анастасия Ивановна была глубоко верующим человеком, знала много молитв. И в Павлодаре, и в Москве ходила в церковь. Не эта ли вера помогала ей выжить в лагерях, тюрьмах, ссылке?...
Раиса Иосифовна ЗЕЛЕНИНА, жена Г.В. Зеленина:
- На Пасху бабушка всегда была здесь, в Павлодаре. И всегда привозила всем подарки. Пусть какой-то пустячок, сувенир, набор открыток, но - обязательно всем, никого не забывала!
Зоя Петровна ЩЕРБИНКО, педагог:
- Конец 50-х годов. Конец августа. Стоят теплые, ясные дни. Мы с дочерью пошли прогуляться к берегу Иртыша (жили недалеко). Пляж был пустынный, уже никто не купался. Вслед за нами прибежала девочка примерно того же возраста, как и моя (11-12 лет), они быстро познакомились, стали играть в песке. За нею пришла пожилая женщина, ниже среднего роста, с быстрыми стремительными движениями сухощавой фигуры, одетая более чем скромно. Приблизилась к играющим девочкам и обратилась к своей явно не на русском языке. Я насторожилась, прислушалась, они обменивались фразами на английском. Мне показалось это странным. Захотелось узнать, кто они, чем объяснить их английскую речь. Слово за слово, мы разговорились. Моя собеседница оказалась очень общительной, интеллигентной женщиной, владеющей чистым русским литературным языком...
В моей новой знакомой сразу же обозначилась очень интересная собеседница, и я с большим вниманием слушала ее рассказы об отце - Иване Владимировиче Цветаеве, основателе Музея изящных искусств в Москве, о семье, о матери - талантливой пианистке, наконец, о себе, как она попала сюда, что эта девочка Рита - ее внучка, и она готовит ее к поступлению на факультет иностранных языков...
Так мы познакомились. Подружились и наши девочки.
Встречались мы с Анастасией Ивановной не очень часто, но даже в эти редкие встречи удалось узнать многое. Анастасия Ивановна была удивительно живой рассказчицей. Ее можно было слушать часами с неослабевающим интересом. Любая тема вызывала в ней живой отклик — это результат начитанности и большого жизненного опыта...
Получив за книгу «Воспоминания» энную сумму денег, Анастасия Ивановна потратила их не на приобретение вещей, казалось бы, так необходимых для нее (не было теплого зимнего пальто), а на поездку в Ригу, для совершенствования навыков игры на фортепиано младшей внучки Ольги...
По отношению к своим внучкам, Рите и Оле, Анастасия Ивановна старалась продолжать традиции семейного домашнего воспитания, которое они с Мариной получили в семье родителей.
...В моей памяти она запечатлелась как человек с неиссякаемо жизнерадостным мироощущением, несмотря на все невзгоды и превратности судьбы.
Юрий Моисеевич РЕЗНИКОВ, в 70-е годы работал заведующим областным Домом политпросвещения:
- Я познакомился с Анастасией Ивановной в 1970 году, в семье Щербинко, куда она пришла в гости. Завязалась беседа. Я никогда не задал Анастасии Ивановне ни одного вопроса о прошлом. Считаю, это было бы бестактным. Она была истинная дворянка, настоящий интеллигент, интеллектуал. Мы говорили о литературе, искусстве. В нашу первую встречу речь шла, в частности, о поэзии Осипа Мандельштама, Бориса Пастернака, современного поэта Евгения Винокурова, чьи стихи Анастасии Ивановне нравились.
Я следил за творчеством А.И. Цветаевой и к следующей встрече переплел главы из будущей книги «Воспоминания», которые печатались в «Новом мире» за 1966 год, № 1, 2. Анастасия Ивановна подписала эту книжку так: «Юрию Моисеевичу Резникову на добрую память о встрече в гостеприимном доме Щербинко в Павлодаре в марте 1970 г. В надежде на настоящую мою книгу «Воспоминаний». Анастасия Цветаева». 19 мая 1972 года Анастасия Ивановна подарила нам и долгожданные «Воспоминания», причем подписала книги мне и моей супруге Нине Викторовне.
С автографами Анастасии Ивановны у нас хранятся журналы «Москва» за 1977 и 1981 годы, «Юность» за 1988 год, «Звезда» за 1984, «Даугава» за 1980, 2-е и 3-е издание «Воспоминаний», «Моя Сибирь», «Мастер волшебного звона». Подпись на последней книге начинается так: «Верному любителю книг Юрию Моисеевичу Резникову...».
После 1972 года я дважды был у А.И. Цветаевой в Москве. При первом посещении встретился там с литературоведом С.В. Грибановым, который нашел, где похоронен сын М. Цветаевой - Мур (Георгий). Грибанов сказал, что его статья о судьбе сына М. Цветаевой опубликована в журнале «Неман» № 8 за 1975 год. Я стал искать эту публикацию, и в одном из букинистических магазинов Москвы купил журнал.
На этой первой встрече в Москве разговор шел также об увековечении памяти отца, профессора И.В. Цветаева. 24 года жизни он отдал созданию Музея изящных искусств, об экспозиции которого писал в 1912 году Илья Репин: «Какую жемчужину подарил нам Цветаев - ай да экспозиция! Продуман каждый шаг...» Я даже ездил в музей, разговаривал с его директором на эту тему.
Одна стена в комнате А.И. Цветаевой была полностью увешена фотографиями. Анастасия Ивановна рассказывала об этих людях - представителях старой русской интеллигенции, большинство из которых были репрессированы.
Во вторую встречу в Москве, уже в квартире Цветаевой на Большой Спасской, мы беседовали о замечательной польской певице Анне Герман, очерк Цветаевой о которой будет потом опубликован. Потом речь зашла о просмотренной ею накануне новой постановке спектакля «Анна Каренина» в театре Вахтангова. Хорошо, что я успел его посмотреть до встречи с Анастасией Ивановной. Как бы я выглядел... Я довольно критически отозвался о новой постановке вахтанговцев, проанализировал работу режиссера и игру актеров, и Цветаева полностью со мной согласилась...
Валентина Ивановна ШИШКИНА, врач:
- В 1957 году я закончила медицинский институт и начала работать в Павлодаре участковым терапевтом. Однажды на приём ко мне зашли двое – маленькая сухонькая бабушка и симпатичный мужчина лет пятидесяти, интеллигентного вида. В этом не было ничего удивительного, нередко взрослые дети приводят к врачу престарелых родителей... Но оказалось – наоборот. Это бабушка привела на приём сына! Это была Анастасия Ивановна Цветаева. Она сказала, что её очень беспокоит кашель Андрея, попросила направление на рентген. «У нас в семье плохая наследственность по туберкулёзу, - добавила она, - моя мама умерла от туберкулёза, сводный брат...». К счастью, обследование Андрея Борисовича не подтвердило её опасений, у него был катар верхних дыхательных путей... Эта необычная семья запомнилась мне надолго. Потом не раз бывала я у них дома, по вызову, на улице Карла Маркса.
Галина Ивановна ШИШКИНА, педагог:
-...Две встречи с писательницей Анастасией Ивановной Цветаевой падают на начало моей педагогической работы. Дружила я с семьёй Васильевых. С главой семьи, Иваном Игнатьевичем, я работала один год в вечерней школе № 1, а затем в педучилище. Он историк по специальности, но любил литературу, как и историю. Последние годы жизни в Павлодаре (семья уехала в Москву) он служил в КГБ, так как в совершенстве владел английским языком. Как-то (это была средина 60-х годов) звонит мне его жена Зинаида Ивановна и говорит, что приехала А.И. Цветаева к сыну. О приезде узнал и сообщил ей Иван Игнатьевич. Незадолго до этого мы с Зинаидой Ивановной купили книгу стихов Марины Цветаевой в серии «Большая библиотека поэта». Я увлеклась поэзией Марины, полюбила её стихи, знала несколько её стихов наизусть. Договорились, что возьмём книги и пойдём к её сестре – Анастасии Ивановне, живущей у сына в городке молзавода. Встреча была недолгой, неудобно было задерживаться: мы пришли не по приглашению. Разговаривали о Марине, стихах её. Получили автографы. Разве мы знали тогда, что Анастасия Ивановна станет известной талантливой писательницей! Для нас она была просто сестрой любимой нами поэтессы. Когда я смотрю на фотографии Анастасии Ивановны этого времени, то вспоминается внешний облик её. А манера разговора её была проста, речь литературно грамотна. Вот это я помню.
Однажды по рекомендации Ларисы Яковлевны Летинской (окулист, с которой работала и была дружна моя сестра Валентина Ивановна), Анастасия Ивановна вдруг пришла с внучкой ко мне домой. Встреча была недолгой. Помню, что Анастасия Ивановна просила меня позаниматься русским языком с её внучкой. Я отказала ей из-за нехватки времени. А может, испугалась ответственности, хотя и мало представляла, кто передо мной.
Это была женщина, которой Богом дано было прожить долгую-долгую жизнь и стать известной русской писательницей.
Татьяна КОКОРЕВА (ПАХОМОВА), одноклассница Риты Трухачёвой:
- Когда бы мы ни пришли к Рите, бабушка всегда работала – писала, писала, писала... Везде лежали рукописи. Иногда она устраивала себе перерыв на 15 минут и говорила, чтобы в доме была тишина. Мы ходили на цыпочках... Отдыхала она ровно 15 минут, а потом снова работала.
...Многие павлодарцы специально приходили на каток посмотреть, как 70-летняя бабушка вместе с внучкой и её подружками катается на коньках. Анастасия Ивановна каталась с нами на беговых коньках. Бывали и курьёзы. Она ведь была худенькая, стройная, даже вёрткая. Слышим, мальчишки за нашими спинами договариваются: «Давай толкнём вон ту девчонку!». С двух сторон подъезжают, глядь – а это бабушка!
Ела Анастасия Ивановна только вегетарианскую пищу, «пичкала кашами» Риту и Олю, а порой и нам доставалось... Иногда забежим к ним, позвать Риту на прогулку, а бабушка усадит нас за стол и заставляет в обязательном порядке съесть кашу. Были случаи, когда мы незаметно складывали густую кашу в карманы и делали вид, что съели всё. Тогда Анастасия Ивановна отпускала нас гулять...
Удивлялись мы тому, как бабушка кормила внучек ягодами и фруктами, она всегда обдавала ягоды кипятком, да не один раз. Понятно, что малина превращалась в кашицу. Мы то всегда ели её с куста, немытую... Только много лет спустя, узнав о том, что в Крыму в 1917 году умер от дизентерии младший сын Анастасии Ивановны Алёша, мы поняли такое её поведение. Она страшно беспокоилась о здоровье Риты и Оли...
Лидия Петровна СОТНИК (ГАТЫЧ), одноклассница Риты:
- В доме Трухачёвых в Павлодаре везде были иконы, много икон, чего в наших домах не было. Нас это удивляло...
Помню, что когда к Анастасии Ивановне в Москву должна была приехать жена Ромена Роллана (Майя Кювилье-Кудашева, подруга сестёр Цветаевых с 1911 года – О.Г.), бабушка вызвали Риту к себе из Павлодара. Когда Рита вернулась, мы с трепетом её расспрашивали, какая, она, супруга самого Роллана? Для нас она была легендой...
Анастасия Ивановна занималась с внучками языками, музыкой. И, конечно, они выделялись среди одноклассников. Оля вспоминает, что даже в поезде, когда они ехали с бабушкой из Павлодара в Москву, Анастасия Ивановна рисовала на бумаге клавиши пианино, раскладывала на столике в купе и заставляла «играть». Она учила их беречь время. Обращалась она с девочками довольно строго...
Галина Яковлевна БЕСПАЛОВА, художница, член Союза художников Казахстана:
- Я родилась в городе Павлодаре и всё детство провела в городке завода молконсервов. В основном там жили начальники, к примеру, директор завода, прокурор. Мама случайно там получила квартиру. Там же проживали и ссыльные, несколько семей ссыльных. Среди них семья Трухачёвых. К своему сыну Андрею Борисовичу и приезжала Анастасия Цветаева. Приезжала она часто: весною, осенью, бывало зимой, реже летом. Летом они вообще уезжали с внучками в путешествие.
Анастасия Ивановна не походила на всех нас, живущих в нашем городе. Она была поджарая, суховатая женщина. Одевалась абсолютно во всё чёрное, носила шляпку, которую в городе редко в те времена можно было увидеть... Ходила она с большим зонтом. И я, конечно же, обращала на неё внимание и следила за ней. Мне довелось быть в их квартире, т.к. они были нашими соседями, и моя мама была очень дружна с Анастасией Ивановной. Как то Анастасия Ивановна подарила маме красивую белую шаль с огромными кистями.
Уходя на работу, мама очень часто оставляла меня одну. Тогда Трухачёвы брали меня к себе домой, иногда кормили... Да нет, не иногда, а всегда, когда я там оставалась и играла! Я часто наблюдала такую сцену, как она обучала своих внучек Риту и Ольгу иностранным языкам. Нас садили всех за стол, и она велела внучкам называть все обиходные слова,- тарелка, ложка и т.д.,- на немецком, французском и английском языках.
Я помню красивое старинное пианино с подсвечниками. Такого я раньше нигде не видела... Ярким впечатлением осталось в памяти то, что там, в обстановке комнаты время от времени появлялись какие-то ленинградские, московские вещи, которых у нас невозможно было увидеть. И посуда, и что-то из обихода...
Еще одно незабываемое воспоминание – Анастасия Ивановна на беговых коньках. Она выходила на стадион (он находится рядом с нашими домами), на лёд чаще всего одна. Днём стадион был обычно закрыт, но она договаривалась со сторожем. Сторож был страшно удивлён, что «бабуля» становится на беговые коньки и нарезает круги!
И ещё одно событие запало в память. Для меня это было неожиданно, но она вообще была непредсказуема, она была не нашего круга... Так вот. Когда Рита заболела ангиной, а она училась уже в старших классах – такая дородная девочка крепенькая – так бабушка её на саночках везла из школы, дабы она не шла пешком, потому что ангина... Она очень переживала за здоровье внучек.
Анастасия Ивановна приезжала в Павлодар каждый год обязательно, и я её всегда видела. Для меня она была неординарной, необычной личностью.
Именно она мне привезла мне в подарок настоящие ленинградские акварельные краски с хорошей кисточкой! Она обратила внимание на то, что я рисую, и специально для меня привезла их. И это был самый дорогой, самый драгоценный подарок в моей жизни, потому что такой кисточкой и настоящим красками рисовать для меня было настоящим счастьем. Возможно, именно эти краски, подаренные Анастасией Ивановной, и определили всю мою дальнейшую судьбу.
Гуляра Шамильевна ЧИСТЯКОВА, педагог:
- Наверное, я счастливый человек. Судьба подарила мне несколько встреч с интересными людьми 20-го века. В моей памяти живут воспоминания о встречах (пусть коротких, но они были!) с Василием Лановым, Алексеем Кузнецовым, Виталием Соломиным, Иннокентием Смоктуновским, Андреем Мироновым. Бережно храню автографы, совместные снимки.
Но с особым чувством гордости я вспоминаю дни, проведённые рядом с талантливой писательницей, удивительным человеком Анастасией Цветаевой, сестрой великого поэта Марины Цветаевой.
В 60-е годы, когда я работала в музыкальной школе, расположенной тогда на берегу Иртыша, ко мне на урок по классу фортепиано пришла Оля Трухачёва. Худенькая, несколько рассеянная, она занималась неровно, немного отставала от намеченной мной программы. На мою обеспокоенность директор школы Любовь Петровна Малинина сказала, что весной приедет из Москвы её бабушка, которая поможет внучке подтянуться. Бабушка, действительно, приехала. И каково же было моё удивление, когда в класс вместе с моей ученицей вошла не просто бабушка, а знаменитая писательница, дочь известного Ивана Владимировича Цветаева – Анастасия Ивановна Цветаева! Бабушка присутствовала на всех наших занятиях, внимательно слушала замечания, записывала каждое моё слово. Разумеется, контролировала домашние занятия. Оля благополучно выполнила программу и перешла во второй класс.
На летние каникулы Анастасия Ивановна увозила Ольгу в Прибалтику, в Крым, где они отдыхали в Доме писателей и продолжали заниматься музыкой. Занималась бабушка с Олей даже в поезде по пути следования, заставляя её играть на... картонном листе, где собственноручно рисовала клавиатуру фортепиано и сверяла по моим записям точность аппликатуры и нотного текста. Постепенно Оля стала делать большие успехи, во многом благодаря стараниям своей необыкновенной бабушки, которую любовно называла «баб».
Встречались мы с Анастасией Ивановной и вне уроков. Всегда меня поражала её энергичность, её интерес к Павлодару, городу, в котором она пребывала, к новым постановкам в драмтеатре, к новым строительным объектам. Она любила общаться и с известными людьми, и с простыми людьми «из народа». Когда я пригласила её в музыкальное училище, где тогда работала, на встречу со студентами, то, несмотря на свою занятость, писательница любезно согласилась. Зал встретил её стоя и долго не отпускал после необыкновенной встречи, потому что она была удивительно интересным собеседником.
Две незабываемые встречи были у меня с Анастасией Ивановной. Тогда она рассказывала о своей трудной судьбе и той несправедливости, с которой пришлось ей столкнуться в жизни. Но, что меня поразило – не было в ней озлобленности, обиды на тех, из-за кого пришлось ей незаслуженно страдать. Деликатно обходила она тему трагичности последних дней и кончины своей сестры Марины. Но охотно отвечала на мои вопросы о поэтах, писателях. Меня удивил её рассказ о том, что Владимир Маяковский дома, в быту был тихим, скромным человеком, любящим сыном. Восторженно рассказывала Анастасия Ивановна о переписке с Максимом Горьким, о встрече с ним в Италии. Она высоко ценила мнение Горького о своих произведениях. Помню её слова, что был он очень высокий, с короткой стрижкой, рыжими длинными усами, довольно строгий и в разговоре «окал». Помню её рассказ о встречах с вдовой Ромена Роллана, о том, что они любили сидеть на диванчике, поджав ноги, как это принято на Востоке, и часами говорили о литературе, искусстве.
Говорила Анастасия Ивановна быстро, фразы были довольно витиеваты, с лирическими отступлениями. Но как интересно было слушать такую необычную для обихода речь! Когда она уехала в Москву, мы продолжали общаться через переписку. К праздникам я отправляла ей бандероли с шарфами, беретами, которые она любила носить, тканями. Она обещала выслать свою книгу «Воспоминаний», как только она будет опубликована. И выполнила своё обещание! Какова была моя радость, когда я получила бандероль с книгой и с такой замечательной дарственной надписью. Кроме того, была приписка, что на фотографии, размещённой на титульном листе, она снята в сарафане и блузке из тканей, которые я ей высылала! А через 2 года я получила от неё и второе издание книги с такими же тёплыми словами ко мне.
Анастасия Ивановна до преклонного возраста любила кататься на коньках. Я смеялась до слёз её рассказу о том, что когда не было денег на входной билет на каток – она «перемахивала» через забор с помощью мальчишек – «безбилетников».
Однажды, будучи проездом в Москве, я по адресу нашла её квартиру, но, к великому сожалению, её не оказалось дома. Меня любезно впустили в квартиру, и я окунулась в мир её жизни, творчества, духа того времени: рояль, иконостас, кровать и - книги, книги, папки с рукописями, картины, портреты.
Через многие годы, когда уже не было в живых Анастасии Ивановны, состоялась незабываемая встреча с её внучкой, а моёй бывшей ученицей, маленькой Оленькой Трухачёвой – здесь, в Павлодаре. Но это была уже Ольга Андреевна Трухачёва – высокая, красивая, интеллигентная, уверенная в себе деловая женщина. Теперь уже она, так же интересно, как её знаменитая бабушка, рассказывала о семье Цветаевых, об архивных документах, рукописях Анастасии Ивановны Цветаевой.
Я благодарна судьбе, что мне выпало редкое счастье общения с такой яркой личностью, знаменитой писательницей и удивительно интересным человеком – Анастасией Ивановной Цветаевой.