Прикосновение к Афону (дневник паломника)
В мире нехристианском, атеистическом, агностическом разум не способен объять эту перевернутую парадоксальную логику жизни и смерти. Животворная смерть, держание ума во аде: все это для светского ума – соблазн и безумие. Жизнь и смерть для атеиста и агностика обычно антиподы, непримиримые противники в борьбе, в которой всегда побеждает страшная смерть. Жизнь – это существование человека, а смерть неизбежно прерывает его. Жизнь – это радость, наслаждение, энергия размножения, приобретения, творчество; смерть – горе, уныние, увядание и уничтожение. Жизнь есть непрестанная борьба за поддержание самой жизни, смерть – обессмысливание всех усилий. Смерть – высшая негативная ценность, расточение всего того, что представляло собой жизнь как самоцель. И еще многое, и многое, что содержится в примитивной бинарной оппозиции. Смерть есть насмешка над всеми человеческими усилиями, и человек никогда не будет в состоянии этого вынести. Поэтому современный человек прогнал смерть из своих мыслей. Если он говорит о ней, то как о чем-то далеком и не имеющем к нему отношения. Но все-таки не может совсем сделать вид, что ее нет, и стремится всячески приукрасить ее и подсластить…
Насколько же естественней, и даже здоровее, эти кости в окошечках святогорских часовен. Они свидетельствуют о бесстрашии, о победе над смертью, о том, что сокровище, приобретенное в этой жизни – если оно действительно приобретено – не погибает, не подлежит страшному уничтожению, но, как бесценная жемчужина мудрого торговца, всегда при нем. Святогорец может думать: "Смерть, где твое жало, ад, где твоя победа?" – потому что он знает о Воскресении. Раз Богочеловек спускался в ад и связал смерть, то и всякий христианин может пойти за Ним, чтобы, умерев при жизни в отдалении от Бога, воскреснуть для жизни вечной с Богом.
Добрая смерть – это одновременно и Воскресение, а потому монашеское призвание и есть подготовка к ней. Об этом монахи не перестают говорить снова и снова.
Быть мастером смерти, быть сильнее, чем она в миг ее прихода, чувствовать при этом не только покой, но и тихую внутреннюю радость – вот самый верный знак, что христианская жизнь удалась», – так написал о жизни и смерти на Афоне сербский философ и публицист Павле Рак, проживший долгое время на Святой Горе в конце ХХ века…
Уже начало темнеть, и я вернулся в келью. В келье прохладно. Вдруг в темноте раздались странные звуки. Наши спутники прибежали к нам, чтобы выйти на балкончик. Сообразили, что это выли на горе шакалы. Впервые слышал подобное. Постояли на балконе, слушая эти звуки природы. Все согласились, что там, в темном лесу, эти звуки не были бы так интересны. Вой шакалов – это единственные звуки, нарушившие глубокую тишину и в монастыре, и в горах.
В 20.00 монастырь уже затих, но, наверное, не спит. В монашеских кельях продолжается молитвенная жизнь. Пока в миру люди, утратившие веру в Бога, в безумной истерике готовятся к «концу света», сметая, как рассказала мама по телефону, с прилавков магазинов спички, свечи, соль и консервы, монахи здесь спокойно живут в тихом молитвенном служении Богу, потому что здесь все всегда готовы к настоящему концу света и не боятся его…
17.12.2012 г. Понедельник.
К 6.00 звуки била призвали на молитву. Совершалась утреня и Литургия в маленьком левом приделе, где находится чудотворный образ Божией Матери «Акафистная». Всю службу пел и читал один монах. Служба прошла тихо и спокойно и закончилась около 9.00.
Никто за Литургией не причащался, потому что вчера на трапезе была рыба. После Литургии священник раздал всем молящимся антидор. На выходе из храма все выпили святой воды из особой чаши, которая стоит в притворе.
Трапезы не положено. В библиотеке архондарика паломники могли подкрепиться хлебом и оливками. В главной зале архондарика каждый мог сделать себе чай или сварить кофе.
Когда шли на службу, небо было ясное, звездное. Во время службы пошел дождь.
Покинув монастырь, на пароме «Святая Анна» прибыли в Дафни, откуда на микроавтобусе продолжилось наше паломничество по Святой Горе. Дождь не прекращался, и вскоре, отчаянно промокнув, мы оставил всякие попытки прикрыться от дождя. Впереди – посещение столицы Афона городка Карея.
Подъезжая к Карее, свернули влево, к Андреевскому скиту. Этот скит еще издали, с горного серпантина, поразил своим величием. Это впечатление только усилилось, когда мы вошли в скит, осмотрели строения, вошли в главный храм скита во имя апостола Андрея Первозванного. Масштабы просто ошеломляют. Сразу видно, что этот скит, который грандиознее некоторых лавр, построила великая империя, Российская империя. Мощь империи видна во всем.
Это место издавна называлось «Серай» (т.е. «дворец» по-турецки), потому что на месте будущего скита долгое время располагалась резиденция представителя турецкого султана. Название перешло и к русскому скиту из-за его красоты и величия. Греки называли скит еще «Кремлем Востока».
В притворе, с левой стороны от врат собора, прочитал надпись на памятной доске: «Сей великолепный храм заложен собственноручно Его Императорским Высочеством Великим князем Алексеем Александровичем 16 июня 1867 года в память чудесного спасения Августейшего Родителя Его, Благочестивейшего Государя Императора Александра от злодейского покушения на священную жизнь Его Величества в Париже 25 мая 1867 года. Начало постройки последовало 4 апреля 1881 года при жизни архимандрита Феодорита. В его настоятельство фундамент храма доведен с основания до уровня земли. Дальнейшая работа начата 3 мая 1893 года при настоятеле архимандрите Иосифе и закончена, с Божией помощью, при нем же, с постановкой иконостаса 1 июля 1899 года. Торжественное освящение храма сего совершилось 16 июня 1900 года в настоятельство того же архимандрита Иосифа с братией о Христе Иисусе. Освящал престол бывший константинопольский патриарх Иоаким III».