Прикосновение к Афону (дневник паломника)

23.11.2012 г. Пятница.

Известие о том, что мне предстоит посетить Святую Гору Афон, было настолько неожиданным, что не сразу поверил в это. Осознание, да и то как-то не вполне, что еду на Афон пришло только сейчас, когда настало время собирать всякие справки для Греческого посольства и приобретать снаряжение для этой поездки. Опытные люди посоветовали взять с собой, что обычно берут в поход, когда особых удобств и гостиниц не предвидится. А мне, как священнику, обязательно – подрясник и рясу, но наперсный крест брать не надо: там-де кресты не принято носить.

До вылета есть еще время, и я, чтобы узнать об Афоне побольше, взял в своей библиотеке несколько томов разных авторов с описаниями их паломнических путешествий на Святую Гору. Конечно, знаю еще с детства, что есть особенное в мире место – Афон, удивительное место, где живут удивительные люди – святые. В последние несколько лет в России стали издавать много литературы об истории и современности Святой Горы и о святогорцах.

 

 

5.12.2012 г. Среда.

Митрополит Александр благословил ехать на Афон.

 

 

14.12.2012 г. Пятница.

Только в аэропорту Алма-Аты, после регистрации и всевозможных досмотров, узнал, что наша паломническая группа состоит из четырех человек.

Из Алма-Аты вылетели рано утром. Через шесть часов прибыли в аэропорт им. Ататюрка в Стамбуле. Это огромное здание, наполненное самым разнообразным людом со всего мира – от привычных европейцев до представителей каких-то экзотических племен в соответствующих одеждах. Чего только не увидишь…

Из Стамбула до Салоник около полутора часов лету. Знаю, что из самолета по левому борту, где было мое место, можно увидеть Афонский полуостров, но сугробы облаков плотно закрывали землю.

В аэропорту «Маkеdоniа» г. Салоники нас встретил Валерий, который в предстоящие дни будет нашим ангелом-спутником по Святой Горе.

Засветло домчались на автомобиле до г. Уранополь.

Уранополь – древний город, расположенный на берегу Эгейского моря, основанный в 315 году до н. э. Сейчас это небольшой уютный курортный городок. Отсюда все паломники отплывают на Афон.

Оставив нас в гостинице «Македония», Валерий ушел с нашими паспортами, а позже вручил каждому диамонитирион (разрешение, подорожная грамота) – визу на Афон, украшенную византийским двуглавым орлом – гербом Афона, печатью с изображением Богоматери и подписанную игуменами четырех монастырей Афона. Эта четверка игуменов, называемая Священной Эпистасией, является исполнительной властью Афона.

Вечером гуляли по Уранополю. Сейчас не сезон для курортников, поэтому в городке тихо и спокойно. Перед домами стоят большие вазоны с цветами. Здесь – + 6º С. Трудно и представить, что сегодня в Павлодаре – 40 мороза! На тротуаре спали одним клубком несколько собак и кошек. Действительно, «Небесный город», преддверие рая…

 

 

15.12 2012 г. Суббота.

После легкого завтрака в отеле к 9.30 пришли на пристань. Погрузились на паром с благочестивым названием «Аксион эстин» («Достойно есть»). Паром отплыл. Пасмурно. Свежо. Через некоторое время увидел чудесную картину: несколько лучей солнца, пробив свинцовую толщу туч, указывая нам цель нашего путешествия, падали прямо на Святую Гору, которая смутно стала прорисовываться вдали. Завораживающая картина!..

Чем больше мы плыли, тем яснее становилось видно Святую Гору. Что я чувствовал в первые минуты, когда увидел Святую Гору, описать не могу – нет у меня таких слов…

Вот, оно, это Святое место в мире, о котором мне когда-то рассказывали бабушка и прабабушка. Они знали об Афоне по книжкам, любили его и часто читали мне стишок, который знает и мама:

 

Гора Афон, Гора Святая,

Не знаю я твоих красот,

И твоего земного рая,

И под тобой шумящих вод.

Я не видал твоей вершины:

Как шпиль твой впился в облака,

Какие на тебе картины,

Каков твой вид издалека.

Я не видал, Гора Святая,

Твоих стремнин, отвесных скал,

И как прекрасна даль морская,

Когда луч солнца догорал…

 

Афонский полуостров является крайней восточной оконечностью полуострова Халкидики. Его протяженность с северо-запада на юго-восток – около 60 км, ширина – от 7 до 19 км, высшая точка Афона – 2033 м.

В эпоху античности гора, носящая, как считали древние, имя мифического фракийского гиганта Афона, была малонаселена и известна главным образом своей величиной.

О древнейшей истории христианского Афона повествуют устные афонские предания, дошедшие до настоящего времени в поздней книжной традиции XVII – XVIII веков.

Согласно сказанию, сохранившемуся у Стефана Святогорца и ставшему известным на Руси с первой четверти XVI века, вскоре после Вознесения Спасителя Афон удостоила посещением Пресвятая Богородица. Ее корабль, направлявшийся на Кипр, из-за морской бури причалил к афонскому берегу в так называемой Климентовой пристани. При появлении Богоматери языческие идолы громко призвали жителей встречать «Марию, Великого Бога Иисуса Матерь». Возвестив афонцам о Христе, Богородица сказала: «Для свободного служения Богу нет другого более удобного места, как Гора Афонская. Сему месту Я буду Заступница и теплая о нем Ходатаица к Богу, и не оскудеет на живущих здесь с верой и благоговением и сохраняющих заповеди Сына и Бога Моего милость Его до скончания века».

 

Обет Царицы сладкозвучный

Сбылся и зрится в чудесах:

Она с Афоном неразлучна,

Афон всегда в Ее очах,

И лик Свой там Она являет,

Беседует к рабам Своим,

Сама судьбой их управляет

И бдит над бытом их земным…

 

Сейчас статус Святой Горы закреплен в ст. 105 ныне действующей конституции Греции:

«1. Афонский полуостров от Мегали Вигла и далее, образующий округ Святой Горы, является в соответствии со своим древним привилегированным положением самоуправляющейся частью Греческого государства, суверенитет которого над ним остается неприкосновенным. В духовном отношении Святая Гора пребывает под непосредственной юрисдикцией Вселенской Патриархии. Все монашествующие на ней приобретают греческое гражданство без каких-либо формальностей, как только они принимаются в число послушников или монахов.

2. Святая Гора в соответствии со своим установленным порядком управляется двадцатью ее Священными Монастырями, между которыми поделен весь Афонский полуостров, и ее земля не подлежит отчуждению. Управление осуществляется представителями Священных Монастырей, составляющими Священный Кинот. Категорически запрещается какое бы то ни было изменение системы управления или количества монастырей Святой Горы, их иерархического строя и их взаимоотношений с зависящими от них учреждениями. На ее территории запрещается пребывание иноверцев или раскольников».

В Уставной Хартии Святой Горы Афонской 1924 года, имеющей силу государственного закона Греции, записано: «В соответствии с древним обычаем запрещается для любого женского существа ступать на полуостров Святой Горы».

Запрет доступа женщин действовал на Афоне, вероятно, с самого начала его заселения монахами. В 676 году император Константин Погонат передал весь полуостров в вечную собственность населяющим его монахам. Несмотря на то, что он не зафиксирован в древних уставах, о неукоснительности его соблюдения говорит тот факт, что уже в Типиконе преподобного Афанасия Афонского запрещается присутствие в монастыре даже самок животных. В Житии преподобного Петра (конец X – начало XI века) говорится, что, поскольку Христос даровал Афон Своей Матери, другим женщинам нет места на нем.

За проникновение на территорию Афона для женщин предусмотрена уголовная ответственность – 8-12 месяцев лишения свободы…

 

Наш паром проплыл мимохолмистой равнины, называемой Мегали Вигла («Великая стража»), по которой проходит граница между суверенной монашеской республикой и Грецией (говорят, это самая настоящая граница, охраняемая солдатами), и стал двигаться вдоль Афона. Очень внимательно смотрел, чтобы запомнить как можно больше. В этих местах хорошо видны следы бывшего в августе этого года на Афоне пожара, который не пощадил ни природу, ни монастырские строения.

Первой остановкой была пристань монастыря Зограф. Когда несколько монахов сошли с парома, их окружила целая стая кошек, которые сбегались к ним со всех сторон. Далее – остановки у пристаней монастыря Ксенофонт и Русского Пантелеимонова монастыря и пристань Дафни. Дафни – главный порт Святой Горы, куда прибывают суда с материка и где находятся таможенный, почтовый и полицейский участки. Здесь мы пересели на другой паром «Святая Анна» и продолжили путешествие вдоль западного побережья Афонского полуострова. Миновали монастыри Григориат и Дионисиат и сошли с парома на пристани монастыря святого Павла – это ближайший к вершине Афона и последний на западном побережье монастырь. На пристани ждал автобус, который и довез нас до монастыря.

Этот монастырь был основан в VIII веке преподобным Павлом Ксиропотамским на развалинах еще более древнего монастыря. Сам монастырь представляет собой военную крепость с башнями, примостившуюся на скалах на высоте 140 метров. Такие же крепости, расположенные на скалах, мы уже видели сегодня: монастыри Симонопетр и Дионисиат. Афонские монастыри имеют боевой вид потому, что монахам приходилось защищаться от набегов врагов, в числе которых были и авантюристы-крестоносцы, пытавшиеся подчинить афонитов католическому Риму. Много раз Афон подвергался набегам и разорению от пиратов, разбойников и сарацин, что и привело к необходимости возведения вокруг монастырей высоких крепостных стен и сторожевых башен. В 1205 году Афон был оккупирован и разорен рыцарями IV Крестового похода, а в 1259 и 1285 годах он вновь подвергся нападениям латинян, с 1307 по 1309 год его захватывали и грабили католики-каталонцы.

 

Войдя в монастырь, сразу же направились в архондарик (монастырскую гостиницу), где нас встретил монах – заведующий гостиницей и по многовековой традиции предложил нам рюмку ципуро, воду, кофе и лукум.

Ципуро – виноградный самогон – монахи на Святой Горе начали производить в XIV веке. Они угощали ципуро всех своих гостей, которые посещали монашескую обитель.

Пока мы угощались, рассматривая убранство приемной залы архондарика, монах просмотрел наши диамонитирионы и определил комнаты для проживания. Архондарик – большое просторное здание, с широкими коридорами и высокими потолками. В комнате, которую выделили мне и диакону Александру Брунэту (он – сотрудник консульства Франции в Алма-Ате и служит в Никольском соборе), был балкон. Вышел на балкон – и дух перехватило: под балконом – пропасть, далеко внизу – море… Красиво и сначала жутковато… Слева видны рукотворные террасы монастырских огородов, справа – гора, покрытая густой растительностью.

Архондаричный нас предупредил: в 14.00 – вечерня. Только успели расположиться, как прозвучал ритмичный стук в било, призывающий монахов и паломников в храм на молитву.

Соборный монастырский храм – кафоликон – находится в середине монастырского двора. Войдя в храм, приложился к иконам у иконостаса и, как это принято, подошел под благословение к игумену монастыря архимандриту Парфению, который стоял в своей стасидии в южной апсиде храма. Какой-то монах пригласил меня и диакона занять место в стасидиях в северной апсиде храма. Это очень удобное место – хорошо видно, что происходит во время богослужения. Нашим штатским спутникам указали места у западной стены храма, где молились все штатские паломники.

Храм без настенной росписи; все убранство храма из мрамора. Нет перед иконостасом привычных нам солеи и амвона. Электричества в храме нет, храм освещается только свечами и лампадами, поэтому в храме полумрак. К потолку подвешено множество разнообразных светильников. Самыми большими являются хорос (висящий на 4 цепях металлический обруч диаметром чуть меньше центрального купола храма, состоящий из литых звеньев, на которые ставятся свечи разного размера и к которым прикреплены небольшие иконы, подвешены различные украшения) и паникадило (висит вдоль оси центрального купола, внутри хороса).

Вечерня длилась около часа. По окончании службы все прошли в трапезную на ужин. Игумен прочитал молитву, и приступили к трапезе. На столах – макароны, свежая нарезанная капуста с уксусом, вода, белое вино, виноград. По окончании трапезы первым из трапезной вышел игумен и встал справа от входа с поднятой благословляющей рукой, слева, низко склонившись, стояли монахи – работники кухни.

Вернулись в храм, где нам на поклонение из алтаря были вынесены ковчеги со святынями, хранящимися здесь: мощи святителей Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, преподобного Максима Исповедника; лобную часть главы великомученика и целителя Пантелеимона; часть главы бессребреника Домиана; мощи святителя Нектария Эгинского; крест от вериг преподобного Павла Ксиропотамского; крест с частицей Древа Креста Господня – дар великой княгини Елизаветы Федоровны; ковчег с дарами волхвов: 28 золотых пластинок различной формы размером 5 на 7 см, ладан и смирна в виде темных шариков; образ Божией Матери, называемый «Зеркало», который принадлежал благочестивой императрице Феодоре, супруге царя-иконоборца Феофила. Царица скрывала этот образ за зеркалом, отсюда и название иконы. Узнав об этом, император в неистовстве бросил этот образ в огонь, однако он остался невредим.

Приложился к этим великим святыням. Побыв некоторое время в тишине храма, вернулся в гостиницу.

К 19.00 в монастыре все замерло…

 

 

16.12.2012 г. Воскресенье.

Около 2.00 в гостинице прозвучал колокол, напоминая, что пора собираться на молитву.

В полной темноте осторожно пересекли монастырский двор, дошли до храма. В храме полумрак. Собор освещается только несколькими лампадами и свечами. Служба, конечно же, шла на греческом языке, но в целом был ясен ход службы. Со своей стасидии наблюдал за богослужением, слушал особенное протяженное греческое пение. По какому-то сложному принципу монах то зажигал свечи и лампады, то гасил их. Лампады снабжены противовесами, так что их легко опускать и поднимать рукой. На паникадиле монах зажигал свечи с помощью длинного шеста, к которому привязана свечка. И тушил эти свечи с помощью шеста, на конце которого специальные щипчики. Такие же щипчики, но маленькие, лежат на каждом подсвечнике. Ими аккуратно, с благоговением гасятся свечи.

К 6.00 началась Литургия. Интересно, что Символ веры и «Отче наш» читал сам игумен.

Служба закончилась. Все прошли в трапезную. Игумен благословил трапезу, которая на этот раз состояла из вареных бобов, кисловатой пасты из баклажан, очень соленых маленьких рыбок, белого вина, апельсинов, круассанов. Это был то ли завтрак, то ли обед. Следующая трапеза будет после вечерни.

Было несколько часов, чтобы отдохнуть и собраться в путь.

 

Когда рассвело, мы покинули монастырь святого Павла. Автобус спустил нас на пристань. Погрузились на уже знакомый паром «Святая Анна», который поплыл до оконечности полуострова. С верхней палубы рассматривали место подвигов самых строгих агиоритов, которое называется Каруля. На неприступных скалах, в расселинах разбросаны маленькие строения, в которых и совершают свой великий молитвенный подвиг монахи-отшельники. По очень сложным тропинкам или по цепям они однажды поднимаются в свою хижину и остаются нам до конца жизни. Скудную пищу им подают из лодки по специальному приспособлению (канату с катушкой), которое называется «каруля». Эти прилипшие к скалам хижины похожи на ульи. Не случайно кто-то сказал, что Святая Гора подобна пчелиному улью: как в улье множество пчелиных гнезд, так на Афоне много монашеских келий; как в улье непрестанно жужжат пчелы, так и на Афоне иноки день и ночь «жужжат», вознося молитвы к Престолу Божию.

Остановившись у последней на этом побережье пристани, «Святая Анна» поплыла обратно, доставив нас к монастырю Дионисиат.

Этот монастырь основан в ХIV веке преподобным Дионисием и посвящен Предтече и Крестителю Господню Иоанну. Монастырь примостился на скале, тоже похож на военную крепость, но гораздо меньше в размерах. Массивное здание монастыря опоясано несколькими рядами хрупких балкончиков, которые висят над морем.

Когда подходили к монастырю, была возможность рассмотреть его удивительную архитектуру. Вдруг подумалось, что только безбожники могут выкорчевывать, прорубать, взрывать, чтобы расчистить площадку для своих уродливых строений. Афонские монастыри – не что-то чужеродное и искусственное. Они органично вписаны в окружающий ландшафт. Монахи строили, не разрушая, а продолжая творение Божие, они были со-творцами. Здания и стены монастырей – естественное продолжение скал. Только с помощью Божией и Игуменьи этой Горы могли монахи творить подобные архитектурные чудеса, имея в распоряжении только веру, собственные руки и мулов. Это сейчас здесь видны там и сям подъемные краны, бульдозеры, экскаваторы, бетономешалки…

В архондарике нас приветливо встретили ципурой, стаканом прохладной воды и лукумом и разместили по кельям. Гостиница здесь более скромных размеров, чем в монастыре святого Павла, келья маленькая, но тоже с балконом, с которого можно наслаждаться видом гор.

В 15.00 – непродолжительная вечерня в кафоликоне, который небольшой, уютный, весь покрыт фресками. На трапезе были предложены жареная рыба с картофельным пюре и брокколи, лимоны, киви, хорошее красное вино, вода.

После трапезы вернулись в храм, где приложились к святыням: частице Креста Господня, частице мощей апостола Луки, части десницы Иоанна Крестителя, большой частице мощей великомученика Георгия Победоносца, деснице святой Параскевы Пятницы, мощам еще нескольких святых.

В северном маленьком приделе храма хранится чудотворный образ Царицы Небесной, именуемый «Акафистная», написанный самим апостолом Лукой. Эту икону носил патриарх Сергий вокруг Константинополя, когда его осадили войска славян в 625 году, и перед ней впервые был прочитан акафист «Радуйся, Невесто Неневестная».

Было еще светло, поэтому пошел знакомиться с монастырем. Специально искал кладбище, чтобы увидеть то, о чем много читал. Хорошим ориентиром служат кипарисы – непременный атрибут кладбищ в средиземноморской культуре.

Монастырское кладбище расположено на двух небольших террасах, на которых увидел десять могилок. В пещерке, закрывающейся двумя коваными дверцами, сложены черепа монахов. На каждом черепе написано (по-гречески) имя монаха и дата кончины. В отдельной невысокой часовенке с двумя окошками набросаны остальные кости. Это – монастырская костница.

На Афоне существует обычай зарывать тело умершего монаха в землю без гроба на три года. Чтобы не повредился череп, голову усопшего обкладывают камнями. По про­шествии трехлетнего срока останки умершего инока, после па­нихиды на его могиле, выкапываются, кости его, если они светло-желтого цвета, перемываются вином с водой и переносятся в костницу: черепа подписываются и складываются отдельно, а остальные кости  разбираются по кучам согласно их названиям. Такой цвет костей свидетельствует о доброй жизни усопшего, значит он угодил Богу, поэтому «земля приняла его».

Опустевшая могила занимается следующим усопшим, на нее ставится тот же крест, только меняют табличку с надписью. Поэтому на этом кладбище через много веков только десять могилок, да и на всем Афоне с его тысячелетней историей нет больших кладбищ.

Если же тело покойного оказывается не вполне разложившимся, то это принимается как знак небогоугодной жизни покойного; его снова за­рывают в землю еще на три года, и в это время продол­жается ежедневное, особенно усердное моление за упокой души усопшего. Через три года могилу вскрывают вновь…

«Афонское бесстрашие перед смертью – не что иное, как последовательно понятая и пережитая наука Христа о месте человека в мире. Христианин всегда в странствии, в промежутке, на пути к цели, находящейся по другую сторону жизни. Жизнь сама по себе, без этой потусторонней перспективы, ничтожна. Жизнь, ставшая самодостаточной, и есть та страшная "вторая смерть", смерть души, от которой нет спасения. Чтобы стяжать жизнь вечную, монах, да и всякий христианин, должен сначала умереть для этого мира. Умереть на всю жизнь! "Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода. Любящий душу свою погубит ее, а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную" (Ин.12: 24-25). И святогорец тем и занят: упорно и постоянно умирает для этого мира. Он умерщвляет страсти, хоронит пустые желания и праздные мечты. Только "смертью побеждается смерть".

 

В мире нехристианском, атеистическом, агностическом разум не способен объять эту перевернутую парадоксальную логику жизни и смерти. Животворная смерть, держание ума во аде: все это для светского ума – соблазн и безумие. Жизнь и смерть для атеиста и агностика обычно антиподы, непримиримые противники в борьбе, в которой всегда побеждает страшная смерть. Жизнь – это существование человека, а смерть неизбежно прерывает его. Жизнь – это радость, наслаждение, энергия размножения, приобретения, творчество; смерть – горе, уныние, увядание и уничтожение. Жизнь есть непрестанная борьба за поддержание самой жизни, смерть – обессмысливание всех усилий. Смерть – высшая негативная ценность, расточение всего того, что представляло собой жизнь как самоцель. И еще многое, и многое, что содержится в примитивной бинарной оппозиции. Смерть есть насмешка над всеми человеческими усилиями, и человек никогда не будет в состоянии этого вынести. Поэтому современный человек прогнал смерть из своих мыслей. Если он говорит о ней, то как о чем-то далеком и не имеющем к нему отношения. Но все-таки не может совсем сделать вид, что ее нет, и стремится всячески приукрасить ее и подсластить…

Насколько же естественней, и даже здоровее, эти кости в окошечках святогорских часовен. Они свидетельствуют о бесстрашии, о победе над смертью, о том, что сокровище, приобретенное в этой жизни – если оно действительно приобретено – не погибает, не подлежит страшному уничтожению, но, как бесценная жемчужина мудрого торговца, всегда при нем. Святогорец может думать: "Смерть, где твое жало, ад, где твоя победа?" – потому что он знает о Воскресении. Раз Богочеловек спускался в ад и связал смерть, то и всякий христианин может пойти за Ним, чтобы, умерев при жизни в отдалении от Бога, воскреснуть для жизни вечной с Богом.

Добрая смерть – это одновременно и Воскресение, а потому монашеское призвание и есть подготовка к ней. Об этом монахи не перестают говорить снова и снова.

Быть мастером смерти, быть сильнее, чем она в миг ее прихода, чувствовать при этом не только покой, но и тихую внутреннюю радость – вот самый верный знак, что христианская жизнь удалась», – так написал о жизни и смерти на Афоне сербский философ и публицист Павле Рак, проживший долгое время на Святой Горе в конце ХХ века…

 

Уже начало темнеть, и я вернулся в келью. В келье прохладно. Вдруг в темноте раздались странные звуки. Наши спутники прибежали к нам, чтобы выйти на балкончик. Сообразили, что это выли на горе шакалы. Впервые слышал подобное. Постояли на балконе, слушая эти звуки природы. Все согласились, что там, в темном лесу, эти звуки не были бы так интересны. Вой шакалов – это единственные звуки, нарушившие глубокую тишину и в монастыре, и в горах.

В 20.00 монастырь уже затих, но, наверное, не спит. В монашеских кельях продолжается молитвенная жизнь. Пока в миру люди, утратившие веру в Бога, в безумной истерике готовятся к «концу света», сметая, как рассказала мама по телефону, с прилавков магазинов спички, свечи, соль и консервы, монахи здесь спокойно живут в тихом молитвенном служении Богу, потому что здесь все всегда готовы к настоящему концу света и не боятся его…

 

 

17.12.2012 г. Понедельник.

К 6.00 звуки била призвали на молитву. Совершалась утреня и Литургия в маленьком левом приделе, где находится чудотворный образ Божией Матери «Акафистная». Всю службу пел и читал один монах. Служба прошла тихо и спокойно и закончилась около 9.00.

Никто за Литургией не причащался, потому что вчера на трапезе была рыба. После Литургии священник раздал всем молящимся антидор. На выходе из храма все выпили святой воды из особой чаши, которая стоит в притворе.

Трапезы не положено. В библиотеке архондарика паломники могли подкрепиться хлебом и оливками. В главной зале архондарика каждый мог сделать себе чай или сварить кофе.

Когда шли на службу, небо было ясное, звездное. Во время службы пошел дождь.

Покинув монастырь, на пароме «Святая Анна» прибыли в Дафни, откуда на микроавтобусе продолжилось наше паломничество по Святой Горе. Дождь не прекращался, и вскоре, отчаянно промокнув, мы оставил всякие попытки прикрыться от дождя. Впереди – посещение столицы Афона городка Карея.

Подъезжая к Карее, свернули влево, к Андреевскому скиту. Этот скит еще издали, с горного серпантина, поразил своим величием. Это впечатление только усилилось, когда мы вошли в скит, осмотрели строения, вошли в главный храм скита во имя апостола Андрея Первозванного. Масштабы просто ошеломляют. Сразу видно, что этот скит, который грандиознее некоторых лавр, построила великая империя, Российская империя. Мощь империи видна во всем.

Это место издавна называлось «Серай» (т.е. «дворец» по-турецки), потому что на месте будущего скита долгое время располагалась резиденция представителя турецкого султана. Название перешло и к русскому скиту из-за его красоты и величия. Греки называли скит еще «Кремлем Востока».

В притворе, с левой стороны от врат собора, прочитал надпись на памятной доске: «Сей великолепный храм заложен собственноручно Его Императорским Высочеством Великим князем Алексеем Александровичем 16 июня 1867 года в память чудесного спасения Августейшего Родителя Его, Благочестивейшего Государя Императора Александра от злодейского покушения на священную жизнь Его Величества в Париже 25 мая 1867 года. Начало постройки последовало 4 апреля 1881 года при жизни архимандрита Феодорита. В его настоятельство фундамент храма доведен с основания до уровня земли. Дальнейшая работа начата 3 мая 1893 года при настоятеле архимандрите Иосифе и закончена, с Божией помощью, при нем же, с постановкой иконостаса 1 июля 1899 года. Торжественное освящение храма сего совершилось 16 июня 1900 года в настоятельство того же архимандрита Иосифа с братией о Христе Иисусе. Освящал престол бывший константинопольский патриарх Иоаким III».

 

Храм строился долго, однако в результате на Афоне появился храм, затмивший собой все другие, став самым большим на Балканах. Его длина 60 метров, ширина 29 метров, общая площадь 2100 кв. м, имеет 150 окон. Он и сейчас поражает огромным золоченым иконостасом, монументальными росписями, бронзовыми паникадилами, замечательным кипарисовым полом. Приложились к прекрасному ковчегу с частью главы апостола Андрея. Справа, у столпа, – чудотворная икона Божией Матери «Сераитисса», которая вся увешана различного достоинства медалями параолимпийской сборной Греции в благодарность за помощь и исцеления. Колокольня собора – самая высокая на Афоне (40 м), на ней находилось двадцать пять колоколов, в том числе и пятитонный дар великого князя Алексея Александровича. Сейчас часть колоколов, лопнувших после пожара, грустно стоят во дворе скита под навесом. В скиту было устроено четырнадцать храмов; число монахов к началу XX века достигло восьми сотен человек. На территории скита находились типография, аптека и кузница, которые обслуживали не только монахов обители, но и всю Святую Гору. Но Октябрьская революция стала началом заката обители. Россия утратила свое влияние на Афоне и вскоре потеряла почти все. Приток русских монахов прекратился, поддерживать скит материально оказалось некому, здания постепенно разрушались. В 1958 году страшный пожар уничтожил все западное крыло скита, в котором размещалась уникальная библиотека: сгорело двадцать тысяч книг и рукописей, уникальный архив скита. В 1971 году умер последний русский монах, скит опустел и начал разрушаться.

В 1992 году скит перешел к грекам.

Ходить по развалинам трудно…

Через несколько минут были уже в Карее. Это маленький городок – столица Святой Горы, в которой находятся представительства всех афонских монастырей и органы самоуправления монашеской республики: Священная Эпистасия (исполнительный орган Афона, состоящий из четырех представителей монастырей и переизбирающийся ежегодно) и Священный Кинот или Протат (собрание представителей всех 20-ти афонских монастырей, прот – председатель этого монашеского «парламента»).

Фото на память на ступеньках Протата, и зашли в главный храм Кареи, еще называемый собор Протата, основанный в IV веке и освященный в честь Успения Богородицы. Здесь хранится особо почитаемая икона Богородицы «Достойно есть»…

Еще некоторое время в дороге, и мы на другом, восточном побережье Афонского полуострова, направляемся в Ватопед.

Ватопед – второй в иерархии афонских монастырей, посвященный Благовещению Пресвятой Богородицы, один из самых древних, богатых и обширных монастырей. Игуменом монастыря является архимандрит Ефрем, ставший особенно известным во всем мире после принесения Пояса Пресвятого Богородицы в Россию в 2011 году.

Первая святыня, встречающая нас при входе в монастырь, – икона Богородицы «Простреленная». В 1822 году турецкий солдат произвел выстрел в правую руку Царицы Небесной. После этого кощунства он сошел с ума и повесился на оливковом дереве где-то тут неподалеку.

Монастырь большой, паломников много, поэтому и проверка паспортов, диамонитирионов, размещение в архондарике, все бюрократические формальности требуют больше времени, но неизменные ципуро, воду и лукум подали. Задержка в оформлении нисколько не огорчает, потому что остановка в любом месте этого большого монастыря – лишняя возможность больше увидеть. Здесь все достойно пристального внимания…

Архондарик в Ватопеде – большое 4-этажное здание с лифтом. Нашей группе выделили двухкомнатную келью на первом этаже. Бросили пожитки и к 15.30 – на службу. Кафоликон – замечательный, большой, с прекрасными фресками и мозаикой. Игумен монастыря архимандрит Ефрем был уже на своем месте. Приложившись к иконам, подошел к нему под благословение. Он благословил, я бы сказал, очень сосредоточенно, внимательно смотря на меня.

После богослужения все по чину проследовали в трапезную. Из трапезной вернулись в храм. Чтобы помолиться и приложиться к здешним святыням: Поясу Пресвятой Богородицы, который привозили в Россию в прошлом году, части Креста Господня, Трости от Страстей Господних, главам святителя Иоанна Златоуста с ухом и святителя Григория Богослова, мощам других святых.

Особенно обратил внимание на нетленное ухо святителя Иоанна Златоуста. Глава великого отца и учителя Церкви Иоанна Златоуста хранится в серебряном ковчеге шарообразной формы, который украшен золотыми узорами и драгоценными камнями. Сверху, как и у многих подобных ковчегов, открывается маленькая овальная дверца, через которую видны кости черепа святого. Стекла нет, так что прикладываемся непосредственно к мощам. А в боковом окошке видно нетленное левое ухо святителя. Оно непонятным образом держится на голых костях черепа, причем, кроме этого уха, на главе святителя не осталось ни одного фрагмента кожного покрова.

Об этом нетленном ухе нам рассказали следующее. Однажды его келейник Прокл увидел через дверную щель в кабинете святителя неизвестного благообразного старца, который, стоя за спиной Златоуста, что-то говорил ему на ухо. Так повторялось несколько ночей подряд. Святитель в то время работал над толкованием посланий апостола Павла. Однако по временам Златоуста смущала мысль: угоден ли Богу его труд? Правильно ли он понимает смысл некоторых не вполне ясных для большинства людей мест апостольских писаний? Когда же Прокл уже не мог больше сдерживать свое любопытство, то решился спросить святителя: кто же тот почтенный старец, непонятным образом проникающий в кабинет святителя? Златоуст с удивлением ответил, что когда он работал над рукописью, к нему никто не входил. Присмотревшись к иконе, висевшей над столом святителя, Прокл отметил удивительное сходство между ликом, изображенным на иконе, и таинственным старцем. Это была икона апостола Павла. Святитель Иоанн Златоуст понял тогда, что явлением апостола Господь удостоверил богоугодность этого труда. Судя по всему, именно то самое ухо, к которому в видении неоднократно наклонялся апостол Павел, подсказывая святителю, что он, апостол, имел в виду в том или другом месте своего послания, и сохранилось нетленным на голом черепе в подтверждение действительности древнего чуда…

 

Здесь, в Ватопеде, как и в других святогорских монастырях, традиция приема паломников одинакова и освящена веками. Об этом рассказывает сам игумен Ватопедского монастыря архимандрит Ефрем:

«Важным фактором в гармоничной и в согласии с заповедями Божиими жизнедеятельности афонского монастыря является прием паломников. Афонский монастырь не мыслится без паломников. Монашеские учреждения, по сути, принадлежат паломникам, народу Божию. А конкретные монахи, проживающие в обители, это лишь ее временные жильцы и распорядители на какое-то время, которые, как священный завет, передадут и территорию, и дух монастыря следующему поколению монахов, чтобы те содержали его и продолжали его традиции так, чтобы сюда приезжали и отдыхали паломники.

Человек, который приезжает на Афон, именуется не посетителем, а паломником, потому что он совершает паломничество на Святую Гору. Можно совершать увеселительную поездку или ехать в командировку, но паломник совершает не просто поездку. Он едет на Святую Гору для паломничества, то есть в какой-то монастырь, чтобы благоговейно преклонить главу и облобызать честные мощи, чудотворные иконы и поклониться местным святыням.

Как паломников, а не как простых посетителей, встречает входящих вратарник, ответственный монах, несущий послушание при вратах обители. После предъявления ему необходимого для въезда на Афон документа, называемого диамонитирион, вратарник говорит гостям: "Добро пожаловать, приятного паломничества".

Встретив гостей в архондарике, помещении для приема паломников, архондаричный или гостинник предлагает им, согласно афонскому уставу, ципуро, лукум и воду, а затем следует диалог/пожелание: "Благословите!" – "Господь благословит!" Далее паломников информируют о внутреннем распорядке жизни обители, которому они должны следовать: когда совершаются богослужения, во сколько предлагается трапеза, когда совершается исповедь и т.д. В конце гостинник отводит паломников в комнату, где они будут проживать, объясняя некоторые детали, касательно проживания, и желает им "приятного паломничества".

Вот такой приблизительно порядок приема паломников в афонском монастыре. В разных монастырях он может варьироваться, но суть остается неизменной. В лице паломника монах видит не человека, но Бога. Как говорит авва Аполлос о приеме братий: "Когда приходят братья, нужно с уважением поклониться. В этот момент мы кланяемся Богу, а не им, потому что сказано: «Увидеть брата своего – значит увидеть Бога»". В лице ближнего он узнает Бога и потому служит ему с радостью, с молитвой, со смирением и с любовью. Это бескорыстная любовь, имеющая жертвенный характер. Монах не ожидает получить от паломника ничего, а паломник не платит за оказываемое ему гостеприимство. Монаху, послушнику, который несет послушание, никто не платит, и он никак не соприкасается с деньгами. Гостеприимство в монастырях Святой Горы оказывается бесплатно, потому что так хочет Хозяйка этого места, Игумения Святой Горы – Госпожа Богородица.

Другая любезность, которую оказывают афонские обители паломникам – поклонение святым мощам и чудотворным иконам и экскурсия по главному монастырскому собору – кафоликону. Там паломники соприкасаются с величайшими святынями монастыря. Потому что нет на земле ничего более драгоценного и важного, чем мощи святых. В этом и состоит цель Церкви – порождать святые мощи, порождать святых. В мощах святых обитает благодать Божия – эта нетварная энергия, излияние Божественного Бытия. Святой, который подвизается "добрым подвигом" на земле для того, чтобы восстановить связь с Богом, с ближним, со всем творением Божиим, чтобы очиститься от страстей, упражняется в стяжании молитвы, любви, смирения, воздержания и прочих добродетелей, через благодать переживает посещение Божие, равно, как и отсутствие Бога, лишением Божественной благодати, кажущуюся богооставленность.

Благодаря постоянным посещениям и отнятием благодати, святой приобретает догматическое сознание, возрастает духовно, пока не достигнет "мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова", когда уже Божественная благодать будет обитать в нем постоянно. Эта благодать обитает не только в душе святого, но и в его теле, во всем его существе. Поэтому после успения святого кости его становятся святыми и точащими благодать мощами, доказательством святости, источником чудотворений и исцелений. Конечно, это происходит потому, что и в земной жизни в его теле обитала Божественная благодать.

Прикладываясь к этим святым мощам, паломник приемлет дар Божественной благодати. На Святой Горе паломник имеет благословение прикоснуться к мощам многих великих святых нашей Церкви».

 

Выйдя из храма, отправился в иконную лавку монастыря. К радости своей, приобрел книгу святого праведного Иоанна Кронштадтского «Небо на земле» на греческом языке. Обратил внимание и на то, что в лавке имеются пять или шесть книг о святителе-хирурге Луке (Войно-Ясенецком), иконы его. И это не переводные книги, а написанные греческими авторами. В Греции очень любят и почитают этого нашего святого, а у нас его мало кто знает…

В 20.00 – призыв на богослужение. Всенощное бдение длилось до полуночи. Службу совершал сам архимандрит Ефрем. Храм был освящен двадцатью лампадами, несколькими свечами, которые в течение службы учиненный монах то гасил, то зажигал. Бронзовые паникадила, отражая во тьме мерцание лампад, казались хрустальными гроздьями. Замечательно пели монахи на два хора… Это монашеское пение производит сильное впечатление, но не могу описать его лучше, чем это сделал русский историк богослужебного пения И.А. Гарднер:

«…в нем есть своя особая красота, ее нужно только найти, суметь отрешиться от привычного нам стиля пения. Оно, как и всякое пение, является ярким выразителем внутреннего душевного состояния… Оно увлекает причудливостью мелодий, оно течет, извивается в неуловимых мелизмах одного голоса. В греческом пении главное – звуковой рисунок, а не рельеф. Оно незаметно увлекает нас от земли, следует за малейшими изгибами чувства и, как струя кадильного дыма, извивается в бесконечности. То дрожит мелодия на самых верхних звуках, при большом, почти неприятном напряжении голоса, то, трепеща, спорхнула она вниз, в область густых, глухих, исходящих из грудных недр звуков, и волнуется, колеблется там еле уловимыми модуляциями третей и четвертей тонов. Это не мощная волна безграничного моря или шум леса, это – играющая струя горного потока, сверкающая и переливающаяся на солнце. Красота его – в прихотливости, затейливости рисунка мелодии. Мистичность, неземность его – в равногудящем исоне, когда, словно появляясь из невидимого и непостигаемого, выплывает он в основание хитрого узора мелоса… Когда я его слышу, в моей душе отвечают ему какие-то струны и я живо чувствую соответствие между этим пением и древними фресками, темными храмами с потускневшими блестящими иконостасами, с треплющимися голубенькими искрами-огоньками разноцветных лампад, звоном бубенцов на кадиле, приятным ароматом составного ладана… Есть какая-то неуловимая связь между греческим пением и этими скалами, зноем, сказочным, прекрасным эллинским Эгейским морем и облаковидными островами архипелага… Это пение воспиталось здесь, на Афоне. Здесь выводил его законы и творил мелодии знаменитый Иоанн Кукузель. Отсюда текли в Византию, да и к нам, на Русь, новые мелодии, взращенные красотами и радостью афонской природы, согретые и напоенные теплом и ароматом подвижничества, рожденные неудержимым стремлением ко вратам рая прекраснейшего…

И я с наслаждением слушал извивы древних мелодий, таинственно овеянные слегка печальным исином».

 

 

18.12.2012 г. Вторник.

В 6.00 началась Литургия. После Литургии прошли в трапезную монастыря. Шел дождь. Через несколько минут в трапезную в сопровождении старших монахов, певших какие-то греческие молитвы, прошествовал архимандрит Ефрем с жезлом в малиновой архиерейской мантии. Благословил трапезу, которая была богаче обычного и состояла из вермишели с крабами, отварной цветной капусты, хорошего красного вина, оливкового масла, оливок, грушевого варенья, двух видов сладкого печенья, киви, лимонов, апельсинов. Трапеза завершилась чином Панагии.

У дверей трапезной всех благословлял архимандрит Ефрем, старший повар, склонившись в низком поклоне, смиренно просил у всех прощения за возможные оплошности при приготовлении пищи…

Когда все вышли из трапезной, нашей группе удалось подойти к игумену монастыря. После нескольких слов взаимных приветствий – фото на память.

Настало время покинуть святой монастырь Ватопед. Впереди переезд на микроавтобусе в монастырь Кутлумуш и посещение по пути нескольких монастырей. Дождь не прекращается. На море шторм.

Примерно через 10 км первая остановка – Ильинский скит.

Ильинский скит – еще один пример потерянного русского Афона и былой мощи великой империи – был создан старцем Паисием (Величковским). Именно здесь святой старец стал собирать материал для своей знаменитой энциклопедии духовной жизни, известной как «Добротолюбие».

Время наивысшего расцвета этого скита выпало на начало ХХ века. Тогда число монашествующих составляло около 500 чел.; были выстроены келейные корпуса и больница, закончен постройкой новый собор, ставший одним из больших и красивейших афонских храмов. Собор имеет в длину 54 м, в ширину – 48 м, а высота от пола до главного купола – 36 м. Весь собор сложен из дикого камня, снаружи чеканной работы; украшен семью позолоченными главами; портик и колонки устроены из местного серого мрамора; иконостас изготовлен в Москве. Освящение его состоялось в 1914 году перед началом Первой мировой войны. И сразу же началось время угасания русской жизни в этом ските.

О причинах уже писал. В 1992 году оставшиеся русские монахи были изгнаны из скита, его захватили греки. Ильинский скит, созданный «на русские деньги, русским потом и русскими людьми», стал греческим…

Вошли в этот величественный храм. Внутреннее убранство поражает своим великолепием. Резной деревянный четырехъярусный иконостас и проскинитарии (сень, в которой находится икона), покрытые, как говорят, двумя тоннами золота, впечатляют и сейчас благородным блеском.

Приложился к чудотворной Тихвинской иконе Божией Матери, по преданию заплакавшей в день начала Крымской войны, образу Богородицы «Млекопитательница», к частицам пелен Младенца Христа и мощам многих святых в чудесной работы ковчегах. Обращает на себя внимание красотой большая храмовая икона пророка Илии. В соборе видел иконы с мощами праведной великой княгини Анастасии Киевской, святителя Феодосия Черниговского и преподобного Гавриила Одесского.

 

Сильный дождь и ветер не позволили внимательно осмотреть территорию скита, но с восточной террасы, у алтарного фасада, было видно, что море очень неспокойно…

В небольшой комнатке в Святых вратах гостеприимный монах согрел нас горячим кофе и подкрепил лукумом…

Автобус спустил нас к восточному побережью, к монастырю Пантократор.

С ХIV века стоит этот монастырь на скалистом мысу у самого берега моря и внешне похож на другие греческие монастыри-крепости со сторожевой башней. Кафоликон этого монастыря освящен в честь Преображения Господня. Помолились у почитаемой здесь иконы Царицы Небесной «Геронтисса». Когда-то через эту икону Матерь Божия возвестила о близкой кончине игумена монастыря и попросила священника, который служил в это время Литургию, поскорее закончить ее, дабы игумен перед смертью успел причаститься. Перед этой иконой пожилые люди молятся, чтобы не закончить эту жизнь без причастия…

Следующая остановка – монастырь Ставроникита.

В древности на этом месте жил монах Никита, резавший кресты. Отсюда и название монастыря – «Ставроникита», т.е. «Крест Никиты» (от греч. «ставрос» – «крест»).

Этот монастырь тоже поражает своей красотой, суровой красотой крепости, бастиона благочестия и веры в Бога. Красивое – значит настоящее, правильное. Здесь, на Святой Горе, все – правильное и настоящее…

Таким бастионом веры и благочестия был и святитель и чудотворец Николай, в честь кого и освящен кафоликон монастыря. В этом храме находится почитаемая мозаичная икона великого угодника Божия. Икона удивительна тем, что была брошена в море иконоборцами и пробыла в воде более семисот лет, пока ее не выловили рыбаки. К лику святителя приросла большая перламутровая раковина. Поэтому икону и назвали «Никола Устричный». От раковины осталась глубокая, как бы кровавая, язвина, до зрачка левого глаза святителя. Из одной половины раковины патриарх Иеремия II сделал блюдце для части Богородичной просфоры, а из другой половины панагию, которой благословил Московского патриарха Иова… Истории России и Афона начали пересекаться еще в глубине веков…

Испросив благословение в дорогу у святителя Николая и у нынешнего игумена монастыря архимандрита Тихона, покинули обитель, которая готовилась к торжеству престольного праздника…

Еще некоторое время пути вдоль побережья, и мы прибыли в Иверон. Ни о чем не думая, стразу устремился к чудотворному Иверскому образу Божией Матери: «Покрый и защити мя, Владычице, от всех врагов видимых и невидимых и избави от всякаго вреда, душевнаго и телеснаго, да зову Ти: радуйся, благая Вратарнице, двери райския верным отверзающая»…

В монастырь Кутлумуш прибыл изрядно промокший от дождя и уставший. День был напряженный. Здесь – наше пристанище на эту ночь.

Монастырь представляет собой скромных размеров четырехугольник, внутри которого кафоликон, освященный в честь Преображения Господня. Стены монастыря и есть жилые здания в три этажа. Храм соединен с трапезной красивым застекленным нартексом (притвором). Архондарик монастыря маленький и очень уютный. Здесь традиционного угощения ципуро, водой и лукумом не последовало, стразу показали комнаты, где мы положили вещи и спустились в храм на вечерню. Нам предложили приложиться к святыням сразу, во время богослужения. На поклонение были вынесены часть Креста Господня (как считается, эта частица – самая большая на Афоне; ее принесут в Алма-Ату в мае следующего года), часть правой ноги праведной Анны, матери Пресвятой Богородицы, мощам святой Марии Магдалины, мученицы Анастасии Узорешительницы и других святых. В храме есть придел чудотворной иконы «Удивительное заступничество». Бесчисленны чудеса, совершенные Пресвятой Богородицей в Кутлумуше, но главное из них – то, что образ XIII века уцелел во всех монастырских пожарах. Однажды, во времена турецкого нашествия, Богородица, по молитвам у иконы «Удивительное заступничество», скрыла монастырь от посторонних глаз под облаком густого тумана, тем самым избавив его от верной гибели. Отсюда одна из версий названия монастыря – от испорченного турецкого слова «кур-тур-муш», т.е. «освобожденный от врагов».

Ужин был скромный, но, как и везде, вкусный: вареные овощи без масла, хлеб, халва, яблоки, вода. Поскольку игумена монастыря не было, то за центральный стол никто не сел, старшие монахи заняли стол рядом.

Всенощное бдение началось в 18.00 и завершилось за 20 мин. до полуночи. Такую продолжительную службу я бы не выстоял, но благодаря стасидии иногда можно было посидеть. Заметил, что здесь хоть и бывает усталость из-за насыщенности программы и длительных служб, но нет изнеможения, эта усталость быстро проходит. Ради праздника, память святителя Николая, во время службы зажигалось больше свечей и лампад. Во время пения «Хвалите имя Господне…» пономарь длинным шестом зажег свечи (через одну) на хоросе и центральном паникадиле, другим шестом с крюком зацепил это паникадило и осторожно начал его раскручивать, так что некоторое время паникадило совершало внутри хороса круговые движения в такт с монашеским пением. Пение и ритмичное движение паникадила, создававшее игру света и тени, произвело впечатление, создало эффект космичности, выхода из реальности…

В прошлые дни никак не мог разобраться, какое здесь время: время начала богослужений не совпадало с временем на монастырских часах. Днем в автобусе мне объяснили, что монастыри на Святой Горе живут по особому, византийскому времени, когда следующие сутки наступают в момент захода солнца. Раз в неделю стрелки монастырских часов переставляются на полночь – наступают следующие сутки. Так, разница между греческим временем и афонским бывает пять (летом) и семь часов (зимой). А чтобы паломники не путались, в расписании богослужений указывается греческое время…

 

 19.12.2012 г. Среда.

Литургия началась в 6.30. Прошла спокойно, легко.

Трапеза богаче, чем вчера: жареный картофель с осьминогами, салат из свежей капусты с оливковым маслом, красное вино, лимоны, яблоки. Затем все были приглашены в приемную залу монастыря, где ради тезоименитства благочинного монастыря всем было предложено угощение: ципуро, кофе, печенье. Все чинно сидели и угощались. После официальной части, оставшись допить свой кофе, познакомились с послушником монастыря Герасимом. Наш отец диакон, владея и немецким языком, услышал в греческом этого монаха немецкий акцент и заговорил с ним. Зная несколько немецких и английских слов, я тоже вступил в разговор. Видно было, что Герасим был очень доволен этой возможностью общения. Во всяком случае, мы выпили еще по чашке кофе. У отца диакона нашлась маленькая бумажная иконка преподобного старца Севастиана Карагандинского, и, не имея других сувениров, диакон подарил Герасиму эту иконку. Монах очень обрадовался этому дару, потому что, как он сказал, читал о карагандинском старце…

Когда собирались в дорогу, в дверь кельи раздался стук с молитвой, вошел послушник Герасим и подарил каждому книгу на русском языке «Афонские рецепты. Монастырь Кутлумуш».

В предисловии к этой замечательной книге игумен монастыря Кутлумуш архимандрит Христодул рассказывает о трапезе на Афоне:

«Согласно архитектурному плану византийских монастырей трапезная располагается непосредственно напротив главных врат монастырского храма. Это имеет как практическое, так и символическое значение. По окончании Божественной Литургии все братство, игумен и паломники, образуя процессию, с пением псалмов и выносом свечей направляются в трапезную. Этот образ являет собой продолжение Божественной Литургии – духовной трапезы – в трапезе материальной. Продолжение причащениия Хлеба Жизни – Христа – в причащении благ, которые подает Христос для укрепления душ и телес. Таким образом, и вещественная трапеза становится Божественной Евхаристией.

Сладок Христос, Которому мы причащаемся на Божественной Литургии. И это не только духовное чувство, воспринимающее таинство живого присутствия и действия Бога. И телесные чувства – зрение, слух, обоняние, осязание, вкус – соучаствуют в познании Бога, потому что человек – это тело, душа и дух. И, таким образом, вся наша жизнь становится богообщением и Евхаристией, особенно же процесс, посредством которого сохраняется дар жизни.

Подобно тому, как Христос из любви предлагает нам Свои блага, так и монах из любви печется о том, чтобы как можно лучше приготовить те блага, которыми он пользуется, и разделить их со своими братьями. Готовя пищу старательно и с изобретательностью, он служит братьям Христа и предоставляет им еще один повод к общению и благодарению. Трапеза – это общение с братьями, участие в общих благах. Пища не должна быть частным делом, но поводом к общению и любви – важным и существенным выражением жизни киновии. Как говорит святитель Василий Великий о монашеском общежитии: "Все же обще: и души, и расположения, и телесные силы, и то, что нужно к питанию тела и на служение ему, один общий Бог, общее спасение, общие труды. Многие составляют одного и один не единственен, но во многих". И, таким образом, приготовление трапезы и участие в ней – это еще один повод и, в то же время, выражение этого единства, проистекающего из любви».

Преподобный Иоанн Лествичник говорит, что послушание повара – одно из самых трудных, потому что повар ради приготовления пищи чаще, чем остальные, вынужден пропускать богослужения, а также работать в те часы, когда вся братия отдыхает.

Рассказывают, что один монах долгое время нес послушание на кухне и при этом имел дар слез и умиления. Однажды другой монах спросил его: «Как тебе удается, брат, держать свой ум непрестанно с Богом, имея утомительное послушание, которое столь рассеивает внимание и изнуряет тело?» Повар-монах со слезами ответил ему: «Поверь, брат, я думаю, что готовлю не людям, а Ангелам, потому что Ангелами считаю моих братьев!»

Здесь, на Святой Горе, монахи не живут, чтобы есть, но и не относятся к пище презрительно: «Едим, чтобы жить». К пище здесь относятся с радостью и благодарностью: «Вкушаем, чтобы жить, радоваться жизни и благодарить Бога!»

Надо сказать, что пищей монахи обеспечивают себя и паломников сами: земля дает овощи и фрукты, море – в изобилии рыбу и другие «морепродукты». Когда-то, во тьме веков, еще задолго до того, когда над Вифлеемом загорелась звезда Спасителя мира, пробовали на Афоне селиться и строить жилища себе беспечные и веселые дети Эллады, почитавшие Аполлона и других богов и не желавшие думать ни о чем, как только о наслаждении этой жизнью. Но повеяло над Афоном ветром Воскресения, занялась заря новой жизни, и сами собой, добровольно ушли с Афона эти дети Эллады, признав афонскую землю непригодной для благоденствия. Им на смену пришли новые люди, совсем не похожие на предшественников, – христиане-аскеты, начавшие здесь новую, настоящую жизнь, думавшие только об уединении, об обретении прямого пути в Царство Бога Истинного и отвергшие всякие наслаждения тела. И случилось чудо: непригодная для увеселений земля, бесплодная горная пустыня молитвами и трудами отшельников процвела садами, почва стала благодатной плантацией, давшей в изобилии питание трудившимся на ней монахам-пустынникам…

 Следующая цель нашего паломничества – молдавская келья апостола Иоанна Богослова.

 

Дождь не прекращается… Ветер не стихает… Море волнуется… Наш провожатый выразил обеспокоенность: если шторм не прекратится, нам придется уезжать с Афона по суше, а это более проблематично из-за границы в Мегали Вигла…

Первую остановку сделали в Продроме – Румынском скиту Предтечи и Крестителя Иоанна. Название скита «Продром» – от греческого «Предтеча».

В храме скита поклонились чудотворной иконе Крестителя Господня Иоанна. Икона известна тем, что когда Афон был оккупирован турками, которые свирепствовали и грабили святогорские обители, турки однажды ворвались в Продром. В соборе они увидели образ великого пророка, сурово взиравшего на них. Вместо покаяния нечестивцы начали палить по иконе из ружей, но пули, не причиняя иконе вреда, возвращались и поражали неверных, которые в ужасе бежали…

Проехав три километра, остановились у ворот Великой Лавры преподобного Афанасия Афонского. Слева от дороги видел вертолетную площадку – признак проникновения цивилизации на Святую Гору.

Лавра представляет собой каменный замок с высокими стенами с башнями. Вошли в Святые ворота этого первенствующего на Афоне монастыря. В соборе Лавры, заложенном преподобным Афанасием в Х веке в честь Благовещения Пресвятой Богородицы, уже шло вечернее богослужение.

После службы проследовали в трапезную. Между собором и трапезной растет гигантский тысячелетний кипарис, посаженный основателем Лавры. На трапезе предложили вареные бобы с овощами, салат из свежей капусты, оливки, хлеб, красное вино, яблоки, апельсины.

В трапезной стоят очень массивные мраморные столы, крышки которых представляют собой неглубокую чашу. Вся трапезная покрыта росписью – это не только изображения святых и событий из Священной Истории, но и поучительные сюжеты. В каком-то монастыре на стене трапезной видел живописную картину, как черти мучают чревоугодников. Здесь же, кроме изображений святых, рассмотрел фрески с портретами греческих философов: Пифагора, Сократа, Аристотеля, Платона, Фалеса, Плутарха. На одной фреске Богородица прогоняет языческую богиню Артемиду, святилище которой существовало ранее на месте, где была построена Лавра…

Из трапезной вновь вернулись в кафоликон, где приложились к выставленным святыням: частице Креста Господня, кресту от вериг Преподобного Афанасия Афонского, честным главам Иоанна Златоуста, архидиакона Стефана, Василия Великого, Нила Мироточивого, Иоанна Кукузеля, частицам мощей Предтечи Господня Иоанна, апостола Андрея Первозванного, Нектария Эгинского и других святых.

Помолились у чудотворной иконы Божией Матери «Экономисса», написанной в память явления Божией Матери основателю Лавры, обещавшей стать «экономиссой» обители. С тех пор в Лавре не избирается эконом… В левом приделе во имя Сорока Мучеников находится рака с мощами основателя монастыря. Гробница преподобного, на верхней плите которой изображен сам преподобный, усыпана наручными часами. Так своеобразно православные проявляют свою благодарность за чудесную помощь святого Афанасия. У раки стоит железный жезл преподобного, с которым он пришел из Константинополя на Святую Гору.

В этом соборе, на правом клиросе, пел преподобный Иоанн Кукузель – Небесный покровитель церковных певчих. Тут висит икона святого певчего… Кукузель – детское шуточное прозвище. Иоанн, болгарин родом, находясь при греческом дворе, сначала не знал хорошо греческого языка. Когда сверстники в музыкальной школе спрашивали его, что он сегодня кушал, тот простодушно отвечал: «Куку и зелия» (бобы и зелень). Поэтому дети, шутя, и прозвали его Кукузелем… Уже с ранних лет современники восхищались его необычайными певческими способностями. Именно за свой голос он получил еще одно прозвание – Ангелогласный. Свой талант Иоанн без остатка принес в жертву Богу, удалившись на Святую Гору, в Великую Лавру. Преподобный Иоанн прославился в веках как реформатор византийского церковного пения: он исправлял и составлял мелодии для церковных стихир, тропарей, кондаков и для всей церковной службы, редактировал тексты песнопений и писал собственные; изобрел более совершенный способ записи церковных мелодий…

Когда обходили с осмотром собор, монахи пели акафист Божией Матери…

Не хватит и нескольких дней, чтобы познакомиться с Великой Лаврой, но пора уходить…

Недалеко от Лавры остановились, чтобы испить воды из источника, появившегося по повелению Матери Божией.

Богородица, Небесная Владычица Афона, благоволила к святому Афанасию. Много раз он удостаивался видеть Ее чувственными очами. Попущением Божиим, случился в монастыре такой голод, что иноки один за другим стали покидать Лавру. Преподобный остался один и в минутной слабости тоже помыслил уйти. Вдруг он увидел Женщину под воздушным покрывалом, идущую ему навстречу. «Кто ты и куда идешь?» – спросила Она. Святой Афанасий с невольной почтительностью остановился. «Я здешний инок», – отвечал святой Афанасий и рассказал о себе и своих заботах. «И ради куска хлеба насущного ты бросаешь обитель, которой предстоит прославиться в роды и роды? Где твоя вера? Воротись, и Я помогу тебе». «Кто ты?» – спросил Афанасий. «Я Матерь Господа твоего», – ответила Она и повелела Афанасию ударить жезлом в камень, и из трещины пробился источник, который существует поныне, напоминая о чудном посещении.

Дождь льет не переставая… Промок до нитки…

Уже затемно приехали в Молдавскую келью.

Настоятель кельи монах Михаил предложил чай, что было очень кстати.

В 21.00 началось повечерие. Службу правили на молдавском и церковно-славянском языках. Храм маленький, уютный и теплый.

 

 20.12.2012 г. Четверг.

С 4.00 служили утреню, часы и Литургию. Служба завершилась к 8.00. После легкого завтрака отправились в путь…

Предстояло перевалить через полуостров обратно, с восточного побережья на западное. Поездка была замечательная: в келье шел дождь, было пасмурно, на самом верху полуострова лежал снег, а спустились – солнце и зеленая трава…

Проезжали мимо Старого Русика. Попросил сбросить скорость, чтобы больше рассмотреть…

Это был русский монастырь. В конце XVIII века русский монастырь переместился на западный берег Афона, так как число братии увеличилось. За Старым Русиком сохранился статус русского скита.

Хорошо видна старинная башня, в верхней части которой, в храме святого Иоанна Предтечи, когда-то принял монашеский постриг будущий святитель Савва Сербский. Здесь проходил послушания один из величайших святых XX веке старец Силуан Афонский…

Сейчас взору предстает угнетающая картина разрухи и запустения…

Прибыли в Русский Пантелеимонов монастырь (или Руссикон, Новый Русик). Еще в первый день, когда мы проплывали мимо на пароме, этот монастырь произвел впечатление своими масштабами, теперь же это впечатление только усилилось – это целый монашеский город. Только гостиница – это два огромных шестиэтажных корпуса. Андреевский и Ильинский скиты теперь кажутся маленькими. Перед революцией здесь подвизались более 2000 монахов. Сейчас их около 50.

Пантелеимонов монастырь в ХIХ и начале ХХ века занимал одно из ведущих мест по изданию всевозможной просветительской, духовной, воспитательной литературы. Особое место среди этих изданий занимали «Афонские листки». Они были доступны, отвечали на самые насущные вопросы, рассказывали о различных сторонах духовной жизни и поэтому пользовались необычайной популярностью. В 2007 году в России было издано собрание всех «Афонских листков» в трех томах…

Времени было лишь на самый беглый осмотр. В небольшой церковке приложились к главам Иоанна Милостивого, Силуана Афонского, мучеников Иверских Евфимия, Игнатия и Акакия, мощам мученицы Евфимии, апостола Луки, святого Кирика, мученика Мамонта и других святых. Выходя из церкви, бросил взгляд на колокольню монастыря: в начале ХХ века это была самая большая (и по количеству, и по весу) колокольня в Греции… В фонтане плавают какие-то красные рыбки…

Пошли в монастырскую костницу. На монастырском кладбище стоит небольшая церковка, у входа в которую написано: «Мы были такими, как вы. Вы будете такими, как мы». Около церкви, в искусственных пещерках за стеклом сложены разные кости. В храме вдоль стен на стеллажах от пола до потолка лежит множество черепов в 3-4 ряда. Каждый череп подписан: имя и дата кончины. Разожгли кадило, отслужил литию…

Перед там, как выйти, задержался на мгновение, чтобы хорошенько запомнить картинку…

В такой обстановке, среди этих черепов и рождается настоящее смирение, то смирение, которое стяжали при жизни обладатели этих черепов, смирение, которое дает бесстрашие, свободу, благородство, блаженство. Эти преподобные отцы не ожидали новостей, не пугались, не терзались беспокойством, томлением. Их не волновали суждения других, похвальные или нет. Они не боялись упасть, потому что и так были на земле. Они не боялись потерять, потому что ничего не имели. Они знали, что они – Божии, и Бог и Царица Небесная никогда не оставят их…

 

«Уходят желанья

До края вселенной

И где-то там гаснут

Вдали.

А жизнь

Предлагает

Всего лишь

Два метра…

Два метра

Обычной

Земли…»

 

Монахи говорят: «Хочешь – не хочешь, а кладбище для кого-то ближайшее, для кого-то отдаленное, но для всех – неминуемое будущее»…

«Мы были такими, как вы. Вы будете такими, как мы»…

Вечная вам память, приснопамятные и достойные вечного блаженства насельники святой обители сей!

Погода наладилась, выглянуло солнышко, море успокоилось…

Надо спешить на пристань – должен подойти паром…

Монастырь Ксенофонт, как и многие монастыри Афона, имеет вид суровой крепости. Стоит у самой кромки моря.

В архондареке нас радушно встретил архондаричный иеромонах Феона. Последовали неизменные ципуро, лукум, вода и кофе. Гостиничная зала – очень уютное, красивое помещение, отделанное деревом, с балкона – чудный вид на море, которое плещется буквально под балконом.

В 15.00 началось повечерие. Кафоликон великомученика Георгия Победоносца является самым большим греческим храмом на Святой Горе, с замечательными фресками. Слева от величественного мраморного иконостаса находится чтимая икона великомученика Георгия Победоносца ХI века. Задняя часть иконы обгорела. Давным-давно иконоборцы бросили эту икону в костер, но, к счастью, один православный спас ее и бросил в море для того, чтобы потушить пламя. По промыслу Божьему икона приплыла сюда, в Афонский монастырь Ксенофонт. На шее святого видна рана, которую нанес ножом иконоборец, и из которой потекла настоящая кровь, как будто из живого тела.

 

На ужине были предложены печеные овощи с маслом, салат из лука и листьев салата, вино, оливки, киви, мандарины, лимоны.

После ужина вернулись в храм, где приложились к Древу Креста Господня, к мощам мученика Трифона, архидиакона Стефана, к части десницы Георгия Победоносца, деснице святой Марины, стопе Феодора Тирона, к мощам других святых.

Еще было светло, и мы с отцом диаконом прогулялись по монастырскому двору. Странно было в декабре видеть деревья, увешанные лимонами, апельсинами и мандаринами. Эти фрукты и подаются на трапезу. Нашли монастырское кладбище, как и везде маленькое, но костница была закрыта…

 

 

21.12.2012 г. Пятница.

В 2.00 началось всенощное бдение и Литургия. Служба закончилась в 5.40. Немного отдохнули и к 8.00 пошли в кафоликон на молебен Божией Матери. Затем обед: нечто вроде овощного супа без масла, оливки, соленые овощи, киви, мандарины, халва.

Когда мы уже собрались уезжать, нас пригласил к себе гостеприимный гостиничный отец Феона. Сварил нам замечательный кофе. Побеседовали. Между прочим, отец Феона сказал: «На сегодня американцы назначили конец света, но мы находимся под защитой Георгия Победоносца», и налил нам по стопке ципуро. Есть традиция встречать стопкой ципуро, а вот провожать… Но сегодня и день особенный – несостоявшийся конец света. А может быть, тот мир уже исчез?.. Здесь-то, на Афоне, этого могли и не заметить – здесь и так уже другая жизнь, жизнь, не подчиняющаяся общим законам человеческой истории… Здесь спичками и консервами не запасались… Здесь запасаются молитвой и добрыми делами… На прощание отец Феона подарил каждому по коробке лукума, мне – две, с благословением передать маме…

На пристани нас ожидал маленький катер «Малая святая Анна». Этот катер вывезет нас со Святой Горы – наше паломничество окончилось… Но предстоит еще одна остановка – в монашеской крепости Дохиар.

Монах открыл нам часовню, находящуюся справа при входе в трапезную, в которой помещена чудотворная икона Божией Матери «Скоропослушница». Здесь с особым умилением лилась из сердца молитва за себя, за родных и близких: «Под Твою милость прибегаем, Богородице Дево, молений наших не презри в скорбех, но от бед избави нас, Едина чистая и благословенная», «Пресвятая Богородице, спаси нас»…

Монастырь Дохиар посвящен Архангелам Михаилу и Гавриилу. Их большие иконы находятся по обе стороны ворот монастыря. Они встречают и провожают паломников. Выходя из монастыря, приложился к этим святым изображениям, прося Архангелов покрыть всех нас крылами невещественной своей славы, защищая от всякого зла…

Спустились на пристань, и «Малая святая Анна», прыгая на волнах, помчала нас к Уранополю.

Оглянулся… Святая Гора исчезала в мареве дали… Послал ей поклон сердцем…

 

«Если бы листья

Осенние

Душу имели,

Они б никогда

Улететь

Не посмели

С Афонской Горы

Благодатной,

Прекрасной,

Высокой,

Какою бы

Ни была

Осень –

Суровой,

Холодной,

Жестокой…»

 

Вышли на пристани Уранополя. Нет, ничего не изменилось… Этот мир, бесплодный и суетный, полный желаний пустых и мысленной пыли, продолжает быть…

Погрузились в автомобиль и уже к 14.00 были в Салониках.

Салоники – это город, в котором апостол Павел основал Церковь и слал сюда свои Послания; это родина будущих просветителей славян Кирилла и Мефодия, здесь прошли их детские и юношеские годы; здесь мученически окончил жизнь святой Димитрий… Сейчас это обыкновенный большой, грязный и шумный мегаполис. Особенно шумный после тихого Афона…

Расположились в гостинице. Сразу направились к святому Димитрию Солунскому – Небесному защитнику и покровителю города. В чудесном храме, построенном на месте мученичества святого Димитрия, хранятся его мощи, в северном нефе в мраморном кивории…

В Митрополичьем кафедральном соборе во имя святителя Григория Паламы поклонились мощам святого. Этот величайший из отцов Церкви, светильник Православия, получивший блестящее эллинское образование в Константинополе, глубокий духовный опыт приобрел на Святой Горе, но вернулся в мир, чтобы защитить православных от учений еретиков, внешне образованных, но не имевших духовного опыта. Святитель Григорий учил, что человек может посредством молитвы приобщиться к Божественной энергии и возвыситься до Самого Бога, увидев воочию Свет Его предвечной славы – обόжиться. Это был его личный опыт Богообщения, опыт многих подвижников-святогорцев. Святитель опроверг еретическое мнение, что время Богооткровений давно прошло, а Богопознание невозможно в принципе, так как знание основано лишь на чувственном опыте, а то, что невозможно увидеть, пощупать, невозможно и познать. Он считал, что философия и наука – вещь хорошая и необходимая, особенно в молодости, но человек, который всю жизнь положил на поиск высшей мудрости в философии и науке, ищет не то и не там и зря тратит время, впадает в заблуждение. Внешняя мудрость – благо, но она становится из лекарства ядом, как только в ее обладателе пробуждается надменность и убеждение, что он обрел ключи к Божественным тайнам, изучив алгебру.

Мощи святителя Григория положены в красивую серебряную раку под сенью, справа от входа в храм…

В центре города, в маленьком храме, украшенном прекрасными фресками, покоятся мощи двух самых любимых в Салониках святых – преподобной Феодоры Мироточивой и преподобно­го Давида Солунского…

 

22.12.2012 г. Суббота.

«Боинг 737» авиакомпании «Turkish Airlines» возвращает меня домой, в Алма-Ату. Впереди много часов полета…

Вновь и вновь мысленно возвращаюсь к тому, что случилось за прошедшую неделю…

Святая Гора – это яркие внешние впечатления и глубокие духовные переживания… Святая Гора – это особое место, где живут особые, иные люди – иноки… И живут они особой, иной жизнью…

Там все другое: другое отношение к человеку, к природе, даже ко времени; другое отношение к пище, к строительству… А все потому, что там монахи живут с Богом, и служение Ему – единственная цель их жизни. Там научились правильно относиться к жизни, а значит и правильно относиться к смерти… Там стараются преодолеть глубокую испорченность этого мира… Это и есть правильная жизнь…

Оттуда, с Афона, яснее видно, что все, чем иногда тут живут люди, что делают, о чем заботятся и мечтают, к чему стремятся, – бедно, мелко, ничтожно, а значит – бессмысленно. Когда жизнь человека перестает быть служением Богу, она становится самообслуживанием, а это – катастрофа…

Это и произвело особое впечатление, это заставило переживать…

 

Один из паломников, посетивший Святую Гору в середине ХХ века, назвал свои записки «Приближение к Афону». Свой дневник назвал «Прикосновение к Афону», потому что это слово, думается, наиболее верно отражает результат моего паломничества – только прикосновение, приближение. Чтобы действительно узнать Афон, надо там жить, и жить той жизнью, которой живут святогорцы…