Блоги
Пушкин и Цветаевы
- Фев192017
- Просмотры(2589)
В музее Анастасии Цветаевой 19 февраля состоялся литературно-музыкальный вечер под названием «Пушкин в произведениях Марины и Анастасии Цветаевых. 180 лет со дня гибели поэта».
К встрече мы подготовили небольшую выставку из фондов музея и личных коллекций. Конечно, самыми ценными из представленных книг были шесть томов А.С. Пушкина из десятитомного собрания сочинений 1956 года. Эти книги принадлежали Анастасии Ивановне Цветаевой и были переданы музею её младшей внучкой Ольгой Андреевной Трухачёвой.
Сотрудники библиотеки Славянского центра «Дар России» представили книги из своего фонда, это замечательные издания, подаренные Славянскому центру Правительством России:
Нина Новосельцова начала своё выступление цитатами из писем Марины Цветаевой чешской подруге Анне Тесковой (1937 год):
«…Я, как встала после гриппа, так сразу засела за переписку своей прозы — Мой Пушкин. Мой Пушкин — это Пушкин моего детства: тайных чтений головой в шкафу, гимназической хрестоматии моего брата, к<отор>ой я сразу завладела, и т. д. Получается очень живая вещь…»
«У меня три Пушкина: Стихи к Пушкину, которые совершенно не представляю себе чтобы кто-нибудь осмелился читать, кроме меня. Страшно-резкие, страшно-вольные, ничего общего с канонизированным Пушкиным не имеющие, и всё имеющие — обратное канону. Опасные стихи. Отнесла их, для очистки совести, в редакцию Совр<еменных> Записок, но не сомневаюсь, что не возьмут — не могут взять [“Стихи к Пушкину” были напечатаны в 1937 г. в журнале “Современные записки” (“Бич жандармов, бог студентов...”, “Петр и Пушкин”, “Станок” и “Преодоленье...”). ]. Они внутренно — революционны — тaк, как никогда не снилось тем, в России…
Есть у меня проза — “Мой Пушкин” — но это мое раннее детство: Пушкин в детской — с поправкой: в моей. Ее я буду читать на отдельном вечере в конце февраля.
И есть, наконец, французские переводы вещей: Песня из Пира во время Чумы, Пророк, К няне, Для берегов отчизны дальней, К морю, Заклинание, Приметы — и еще целый ряд, которых никак и никуда не могу пристроить…»
Нина Ивановна прочла стихотворения Марины Цветаевой «Встреча с Пушкиным» и «Пётр и Пушкин»:
Отрывки из «Воспоминаний» А.И. Цветаевой, посвящённые поэту, и стихотворение Пушкина «К морю» прочитала Лидия Семёновна Прохорова:
Анастасия Цветаева
«Воспоминания»:
«ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. РОССИЯ
ГЛАВА 2. БУРСКАЯ ВОЙНА. ДЕЛО ДРЕЙФУСА. МАМИНЫ РАССКАЗЫ. ПУШКИН
…А напротив Страстного монастыря, через площадь, горят в начинающихся сумерках светло-желтые фонари вокруг памятника Пушкину. С четырех сторон ступени. Столбы — широкие внизу, у’же кверху, где разветвляются на три ветви, и каждая поднимает во мглу фонарь, точно граненый бокал…
Заложив руку за край одежды, за тяжелые, неподвижные складки, стоит, задумавшись, Пушкин. Лицо и волосы его знакомы с младенческих лет. Нет, не так: он есть и был всегда, как есть и были — лес, луга, река, небо. И сетью серебристых звездочек-искр сыплет на него снег ставшее уже темно-синим небо. Когда оно стало синим? Только что — голубое! Гуще стала тьма в складках одежды, и начинает седеть курчавая голова, все кружится от медленного кружения снега, и гуще становятся поднятые в синюю мглу золотые бокалы света... Ступеньки уже совсем белые... Мама спешит, тянет за руку, а ноги маленькие, заплетаются — не от одной усталости, от упрямства еще раз взглянуть на знакомые гирлянды цепей от тумбы к тумбе. Я слушаю о том, что такое «дуэль», о том, как на дуэли был убит Пушкин... и кажется, что всегда, всегда были эти строки, давно, как лес и как небо:
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа...
ГЛАВА 15. ЛЕТО 1902 ГОДА. МАРУСИНЫ ИМЕНИНЫ. ПОЕЗДКА РОДИТЕЛЕЙ НА УРАЛЬСКИЕ ЛОМКИ МРАМОРА. ЧЕЛКАШ И ГРОМИЛО. КИСКА И СТИХИ ПУШКИНА. ЯРМАРКА. ПОСЛЕДНЯЯ ОСЕНЬ В РОССИИ
…Ярмарка. Сияющий синий день. Вся Соборная площадь переполнена народом. Звуки балалаек, гармоник, пищалок, дудок, песни. Блещущий ряд разложенных на столах и рогожах, на земле – ножей, пил, инструментов. Запах красного кумача – он пахнет касторкой, Муся не хочет стоять возле него. Игрушки, посуда, одежда, материи, обувь, запах лыка и карамелей с начинкой. Балаган. От жары, от шума и от пестроты чуть кружится голова. На обратном пути милый голос Киски (так звали сёстры гувернантку Марию Генриховну) рассказывает о крепостном праве, о Некрасове, о трудной жизни народа. Она часто говорит нам стихи Пушкина. Муся читает его запоем, пряча от мамы то, что «для взрослых». Но одни стихи, подаренные нам Киской, мы повторяем все время. Муся просто больна ими. Вслед за «Памятником», который она знает давно, она твердит, и я за нею – бредем ли вдоль дорог, бежим ли по уже скошенной траве, просыпаемся ли в своей верхней светелке, волны веток – только они да небо видны из окна, -
Прощай же, море! Не забуду
Твоей торжественной красы,
И долго, долго слышать буду
Твой гул в вечерние часы.
Мы знаем его все наизусть, и мы мечтаем о море. Киска видала его – мы должны его увидать!
Лето кончается…
Последний день. Подан тарантас.
…Прощай же, море! Не забуду
Твоей торжественной красы,
И долго, долго слышать буду… -
бормочем мы, глазами, полными слез, глядя на исчезающую Тарусу… Предчувствовали ли мы, что столько лет ее не увидим?»
Основную часть вечера провела литературовед и музыковед Нина Андреевна Мазина. Она говорила о стихах и прозе Марины Цветаевой, звучали строки из «Моего Пушкина» и произведения Георгия Свиридова:
Всё-таки послушать музыку на проигрывателе, с пластинки – особое удовольствие!
Лариса Ивановна Деркунская вспоминала о своей поездке в Пушкиногорье, знакомстве с С. Гейченко; рассказывала о замечательной книге Ильи Бражнина "Ликующая муза" (новеллы, этюды, размышления о Пушкине):
Гости музея Виктор Иванович Рубцов и Татьяна Никитична Самоделкина настолько вдохновились творческой обстановкой вечера, что решили прочесть свои стихи:
А я завершила встречу своим стихотворением – конечно, о Пушкине:
***
Жизнь опять протащила волоком.
Я не верю уже в добро.
Только в небе перистым облаком
Реет Пушкинское перо.
В наше время поэты — лишние,
Хоть и много могли сказать.
Прямо в душу спелыми вишнями
Смотрят Пушкинские глаза.
Он — мой воздух и вдохновение,
Он — надежда и божество.
Если будет Руси спасение,
То начнётся оно — с него.
Ольга Григорьева.
Комментарии
RSS лента комментариев этой записи