Блоги

ЧАС  УЧЕНИЧЕСТВА

В руках у меня книжица, небольшая, всего 94 страницы. Невелика, но дорога. «АЛЬМАНАХ  «ПОД  СЕНЬЮ  ОЛИВЫ» (выпуск № 10, первая часть), Москва, «Олива», 2018. Составители: Наталья Савельева и Юлий Пустарнаков. И дарственная надпись: «Дорогой Людмиле Бевз – наш поэтический сборник, посвящённый Марине Цветаевой». Павлодар, 7 марта, и автографы.

Мне, никогда не знавшей имени Марины Цветаевой в  юности и прикоснувшейся к её творчеству через дочь-гимназистку в 37-летнем возрасте (20 лет назад), мне, никогда не помышлявшей писать песни на её стихи, - дарят сборник гости из Москвы (откуда родом и сама Марина Цветаева). «Пути Господни неисповедимы…», и только судьба знает, по какой путеводной нити ведёт тебя…

В предисловии составители пишут: «Этот выпуск альманаха готовился долго. Так долго, что не успел выйти в юбилейный цветаевский год» Но он увидел свет, пусть и с опозданием к 125-летию Марины, а у нас есть впереди юбилей и родной сестры – Анастасии Цветаевой (нашему единственному музею А. И. Цветаевой – это бесценный дар). Ведь слово в этом альманахе дано поэтам, людям, которым есть, что сказать всегда, всем и обо всём. С радостью увидела среди опубликованных поэтов, живущих в Москве, Дюсельдорфе, Хабаровске, Иваново, Ярославле, Суздали, Нижнем Новгороде, Казани, нашу гордость – Григорьеву Ольгу Николаевну. Это имя дорого потому, что она – моя землячка, человек, с которым судьба переплетается тесно и креативно.

Часть первая альманах посвящена Марине Ивановне Цветаевой. Притягивает фотография на обложке: Марина Цветаева и её дочь Ариадна Эфрон (Париж, 1925 год, фото П. Шумова). Ариадна…чистые детские глаза…  Ах, Марина, зачем ты вывезла её из Парижа? На поругание, на посмешище, для унижения. Ты знала и страдала. Велика материнская боль! Как не вспомнить М. Горького: «Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утёсах…» - это о тех, кто был возле (около, рядом), но руки не подал. Сегодня, к сожалению, таких людей, прячущихся за масками добропорядочности,  тоже хватает. Но речь – об альманахе.

Где-то давно услышала небрежное: «Он – поэт средней руки». Всё! Как приговор, как клеймо. Вспомнила эти слова сегодня, читая очень внимательно каждого поэта.  Читала и поймала себя на мысли: «Есть правая рука, есть левая, которыми пишут придуманные каноны жизни (читай - поэзии). А средняя – это то, что посередине (между)? А между левой и правой руками – сердце, душа. Выходит, поэт средней руки – не так уж и плох?! Он пишет душой, пишет сердцем. Возможно, всё зависит от статуса?» Подборки стихов в альманахе интересны, талантливы (на мой взгляд), трогают душу и сердце порой, как то фото на обложке…

Но я хочу упомянуть о строках, мимо которых нельзя пройти: «Уж Голоса нет, а остались одни отголоски» - браво, Ольга Николаевна! Как всегда в точку и красиво. И спасибо за Ваш оптимизм:

Одна лишь надежда на всех –

Что год девяносто девятый

стоит на пороге,

И нового Пушкина ждёт

наступающий век.

(отрывок из «Помянем поэтов»)

Читаю Вашу поэзию, и каждое слово откликается во мне.

Я не люблю возвращаться в родные места –

Сердце болит, будто хочет оно разорваться.

В доме - чужие, и комната наша пуста…

(отрывок из «Я не люблю возвращаться…»)

У меня никогда не было сыновей (только дочь), а каким эхом прокатились по сердцу Ваши слова:

…где

малыши мои?

Только в сердце живёте,

И здесь вам совсем не тесно…

Оттого по ночам оно мается

и болит,

И скучает без вас,

и себе не находит места…

(отрывок из «Мои маленькие сыновья»)

С интересом читала «Посвящение Бродскому». Начало было скорее похоже на строчки из учебника истории – «В тысяча девятьсот девяносто втором году…» Приготовилась к прозе, ошиблась! Стихи, да какие. Понравились обороты «…глушь,…не бывает глуше», «…шофёр, как хирург…», «…набрав в штиблеты густую пыль…», «…Горбачёв неброский…», «…натолканы облака под самую крышку…» (про молоко). Конечно, случай в сельмаге рассмешил. Как точно и с юмором Вы передаёте встречу с книгой Иосифа Бродского:

Он вёл нас среди этих мрачных,

безлюдных сёл,

чтоб сон продавщицы восторгом моим

нарушить…

(отрывок из «Посвящение Бродскому»)

И, конечно, любимые павлодарцами стихи о Марине Цветаевой. Они из разных циклов, но уже давно сложились в единый «Цветаевский цикл Ольги Григорьевой»: «День рождения Марины», «Приезд», «Из Чистополя», «Дорога», «Я приехала…», «Колокольчик из Тарусы».

Конечно, «Посвящение Марине Цветаевой» было бы неполным без этих слов:

Август, ты самых лучших людей забрал!

Блок, Волошин, Цветаева. Пётр Фоменко.

Странный, страшный, огненный карнавал.

В ритме фламенко.

(отрывок из «Памяти Марины Цветаевой».  Н. Савельева,  Москва)

В душе живут их песен отголоски,

обрывки строчек…

                        отблеск бытия…

И падают на стол мой капли воска

от их свечей,

                        И длится жизнь моя…

(отрывок из «Любимым поэтам серебряного века».И.Алексеева.Москва)

Постоянно с отцом я веду разговор,

Он учил, а я детям своим завещаю:

Ломоть чёрного, кружку горячего чая

Не подать, когда просят, – позор…

(отрывок из «Завещание». В Гусева.  Ярославская область)

Как это нелепо и странно

Среди благодати и круговерти

С утра, совсем ещё рано

Услышать известье о смерти.

И мир почему-то не рухнул,

И даже не вздрогнул,

Не стал сумасшедшим.

И только голос на кухне,

Срываясь, подробно,

Всё говорил об ушедшем.

(«Как это нелепо и странно». Г. Калинкина. Москва)

И подобно молитве звучат слова:

Дева-Богородица, где душа находится?

Там душа находится, где любовь живёт.

Дева-Богородица, где любовь находится?

Там любовь находится, где печаль поёт.

Дева-Богородица, где печаль находится?

Там печаль находится, где трава растёт.

…Где печаль находится, там душа растёт.

(отрывок из «Дева-Богородица». Е. Фролова. Москва)

Спасибо Вам, Наталья и Юлий. Я, окунувшись с головой в альманах, почувствовала свет и тепло каждого. Но зачастую в них сквозили боль и печаль. Такова сущность поэта.                                                                                                                            ЛЮДМИЛА БЕВЗ. ПАВЛОДАР. 2018г.