Блоги

В августе этого года в адрес музея А. Цветаевой пришло ценное письмо с брошюрой Андрея Леонидовича Молчановского «Комментарии к новелле А.И. Цветаевой “Верочка Молчановская”» (см. запись в блоге от 7  августа «О дружбе длиной в 40 лет»).

И вот друзья музея собрались на тематическое октябрьское мероприятие, чтобы познакомиться с этой брошюрой и побольше узнать о близкой подруге А.И. Цветаевой Вере Никандровне Молчановской.

Вот что писала о ней А.И. Цветаева в повести «Моя Сибирь»:

«…Верочка Молчановская! Мне надо когда-нибудь о ней написать, если хватит таланта; а пока — вот, в череде людей помогавших: наша дружба с 1928 года, совместное учение английскому, увлечение языком — на основе (у нее, как у меня, ей семьей данных) двух обычных языков интеллигентного круга — немецкого и французского. (Дружба — сразу — как в отрочестве, в гимназии Потоцкой, с Галей Дьяконовой — Элюар – Дали; как в юности с Майей Кювилье-Кудашевой Роллан, с Аней Калин (отрочество) — иначе: вражда и любовь.) Высокая, светловолосая, светлоглазая Верочка (глаза велики, даже через сильные очки для близоруких). Тип шведки; насмешливость и в речи и в смехе (под ними горячее сердце, скрываемое). Когда я оказалась в беде, она стала слать мне посылки и деньги: последние аккуратно, день в день — как клерку зарплату, из заработка языкового. Задолго до того, как назначили мне пособие как нетрудоспособной, и ту же сумму: сто тогдашних рублей. В посылках же всегда были нежданности — как в ней. Среди наинужнейших предметов питания вдруг детская книга английского юмора с картинками, кукольная посуда Рите. Что-то нежданно-прекрасное — Синяя птица в наш трудовой день... Вот в этом они были схожи с моей сестрой Лёрой: Лёрина любовь к красоте создавала из ничего — нечто.

И так же, как Верочка Молчановская, она слала мне деньги — меньше той, потому что уже не работала, ей было уже под семьдесят, но так же аккуратно, как Верочка! Много значит аккуратная помощь в нужде! Расчет нуждающегося на то, что получит столько-то и тогда-то. Благословенная бухгалтерия бедности и любви!» (Глава 15 «Друзья мои»)

В главе 20-й  «Ещё одна первая любовь» А. Цветаева пишет о внучке Рите и вновь упоминает свою подругу:

«Мы теперь общались уже по-английски, я читала ей легкие книги, которые мне присылала Верочка Молчановская, подруга моя, по английскому языку…»

«…И каждый месяц — от пенсии подруга Верочка Молчановская аккуратно по сто рублей. И Лёра от своей маленькой пенсии — аккуратно, ее часть в месяц, который год! Как я благодарна им, как волнуюсь, получая!» ( Глава 24 «Лена Добрая и Басов. Смерть Якова Ивановича»).

Л.С. Прохорова прочла новеллу А. Цветаевой «Верочка Молчановская» из книги «О чудесах и чудесном»:

О.Н. Григорьева рассказала о брошюре «Комментарии к новелле А.И. Цветаевой “Верочка Молчановская”» и прочла фрагменты письма А.Л. Молчановского, на экране демонстрировались присланные им фотографии. Поражает объём работы, который проделал Андрей Леонидович, отыскав в архивах фотографии, документы и, что для нас особенно ценно – письма В. Молчановской Анастасии Ивановне в Сибирь, в Пихтовку, где она отбывала ссылку.

Фрагменты из письма А. Молчановского:

«…Я более 20 лет очень интенсивно, глубоко и обосновано занимаюсь генеалогией, историей своей семьи, историей своей фамилии. И так получилось, что на определённом этапе исследований была принята ошибочная для меня гипотеза в отношении родства с отдельными личностями. Это вполне нормальное состояние для исследователя, как для профессионального, так и для любителя. В результате на протяжении нескольких лет я считал, что дед Веры Никандровны Молчановской – священник села Лозоватая Балтского уезда Подольской губернии Василий Лукич Молчановский является моим прапрапрадедом…» (В ходе исследования А. Молчановский установил, что у них более дальнее родство – О.Г.)

Андрей Леонидович прислал подробную информацию об отце Веры – Никандре Васильевиче Молчановском. Он был управляющим канцелярией Киевского генерал-губернатора, действительным статским советником, известным украинским историком. Никандр Васильевич Молчановский умер в декабре 1906 года, когда дочери было всего 7 лет, а ему самому – 48. Сохранилось несколько фотографий на которых запечатлена Вера Молчановская в свои детские годы. Участники мероприятия увидели эти снимки на экране.

    Вера Никандровна Молчановская родилась в Киеве в 1899 году.  Ниже – её детская фотография из личного архива академика Евгения Борисовича Александрова (демонстрируется на мониторе):  

Как пишет А. Молчановский, «глядя на эти фотографии, можно предположить, какими были детство и юность у Веры Никандровны – не безбедные, интересные, насыщенные детскими забавами, праздниками. А с наступлением совершеннолетия жизнь Веры Никандровны резко изменилась – произошла революция и всё, что с ней связано – гражданская война, разруха, бедность…»

 В 1920-х годах Елена Людвиговна Молчановская вместе со своей дочерью Верой уехала в Москву

«Я уже не раз указывал, - продолжает А. Молчановский, - что некоторые фотографии Веры Никандровны Молчановской и её отца – из личного архива академика Российской академии наук Евгения Борисовича Александрова.  Я состоял с ним в переписке и электронные копии этих фотографий Евгений Борисович мне переслал. Сам академик Александров – пасынок Веры Никандровны Молчановской. А его отец и дядя (родной брат отца) знали Молчановскую с юношеских времён, ещё по Киеву. Вот как характеризует Евгений Борисович Веру Никандровну: «Была она женщиной образованной, очень начитанной, знала английский и французский языки, поигрывала на рояле. Имела сильный и взрывчатый характер. С гордостью говорила о своих родственниках. Как-то мимоходом рассказывала, что её родственницей (кажется, тёткой) была прославленная балерина Кшесинская (та, которая была в связи с великим князем), говорила, что этой родственницы в семье стыдились…».

Андрей Леонидович подробно написал и о семье Александровых, с которой оказалась связана судьба Веры Никандровны. С 1945 года она была замужем за старшим из братьев Александровых – Борисом Петровичем (1898-1969). Он был доктором физико-математических наук. Окончил химический факультет Киевского политехнического института (1929). Работал в Физико-техническом институте (Ленинград)  в 1932-1933 и 1941-1969 гг. Заведующий лабораторией в Физико-агрономическом институте (1933-1943), заведующий кафедрой физики в Ленинградском сельскохозяйственном институте (1939-1941). Специалист в области молекулярной физики, изобретатель и конструктор.

Больше стал известен его младший брат – Анатолий Петрович Александров (1903-1994) – советский физик, академик АН СССР, доктор физико-математических наук, трижды Герой Социалистического труда, президент Академии наук СССР в 1975 – 1986 гг. Лауреат Ленинской премии, Государственной премии СССР и четырёх Сталинских премий. Один из основателей советской ядерной энергетики.  

До войны в Москве В. Молчановская  жила не только с матерью, но и с мужем, и с сыном умершей старшей сестры, которого взяла к себе на воспитание. Интересно, как о первом муже Веры Никандровны отзываются Анастасия Ивановна Цветаева и академик Александров. Анастасия Ивановна пишет: «Жила Верочка… с матерью и мужем, ей совсем неподходящим Муж ходил по квартире совсем как чужой, казалось, попав туда случайно, был сух, отстранен, партиен». Ей практически вторит Евгений Борисович Александров (в момент написания этой фразы он не знал о существовании новеллы «Верочка Молчановская»): «Похоже, что её первым мужем был красный комиссар (с маузером в деревянной кобуре)».  Но, несмотря на то, что первый муж был «партиен» и «красный комиссар с маузером», в 1937 году его постигла судьба многих наших соотечественников – он был арестован. Что и как было в его судьбе дальше – не знаю, к сожалению, пока не знаю и его имени… 

Но вернёмся в конец 1920-х. Осенью 1928 года Вера Никандровна на курсах иностранных языков познакомилась с Анастасией Ивановной Цветаевой. Они сблизились, подружились. «Счастье постижения английского было той зоной, в которой цвела наша дружба». С октября 1930 года по сентябрь 1937 года В.Н. Молчановская работала преподавателем английского языка в военном отделе Московского областного комбината иностранных языков (МОКИЯ). Одновременно преподавала английский и в Военной химической академии.

В 1931 году в Москву из-за границы приехал Борис Дмитриевич Реймерс, в прошлом кадровый офицер царского флота, мичман.   Борис Дмитриевич вначале работал преподавателем английского языка в Управлении Военно-морских сил, затем – преподавателем английского языка в военном отделе МОКИЯ. В МОКИЯ и встретились Молчановская с Реймерсом. А с 1 апреля 1933 года в военный отдел МОКИЯ на должность преподавателя немецкого языка пришла работать Анастасия Ивановна Цветаева, но её практически сразу арестовали в связи со знакомством с ранее арестованным Б. Зубакиным, масоном и розенкрейцером, а через два месяца после хлопот Б. Пастернака и М. Горького освободили…

Семья Реймерса осталась в Австралии, ей не давали разрешение на въезд в СССР. «И мы нежно жалели Бориса... А Верочка пожалела его всей своей жизнью…», – пишет Анастасия Ивановна Цветаева. В 1935 году Вера Никандровна развелась со своим первым мужем и вышла замуж за Бориса Реймерса.  Они продолжали работать в МОКИЯ и дружить с Цветаевой, с Зоей Михайловной Цветковой – с теми, с кем дружбу пронесли до последних своих дней. «Весёлый дружелюбный Борис Реймерс» (как писала о нём Цветаева) называл Анастасию Ивановну совестью Веры Молчановской. В 1935 году в соавторстве со своим мужем Борисом Реймерсом Вера Никандровна выпустила несколько учебников английского языка для военных школ:

В 1950-х годах, говоря о своей новой работе, В. Молчановская вспоминала МОКИЯ с любовью, сравнивая с тем местом, куда «возвращалась, как домой (даже это было часто веселее)»  Молчановская и Цветаева жили недалеко друг от друга – Вера Никандровна в Сверчковом переулке, Анастасия Ивановна – на Малой Бронной. Часто бывали друг у друга в гостях. «Бывая у меня, – пишет Цветаева, – она <Вера> молча обходила взглядом иконы, распятие, никогда не задела вопросом тему религии, увы, ей чуждую». В июле 1936 года Вера Никандровна родила сына Бориса Реймерса – Юрия. Юрий «был так мил, что нежданно даже обрел любовь холодного, старого мужа Верочки, что жил в другой квартире в том же доме. Бывший муж… играл с ним, видя его на руках матери во дворе». В сентябре 1937 года МОКИЯ был ликвидирован, работавшие в нём преподаватели (более 250 человек) – рекомендованы для работы в других организациях. Вера Никандровна – в Академию механизации и моторизации РККА им. Сталина, а Б. Реймерс стал преподавать английский язык в НИИ Гипрооргстроя. 

Но наступили времена репрессий.  Как я уже писал – в 1937 году был арестован первый муж Веры Молчановской, коммунист.  На следующий день после ликвидации МОКИЯ, 2 сентября 1937 года в Тарусе арестовали Анастасию Цветаеву и обвинили в причастности к якобы существовавшему «Ордену Розенкрейцеров», одновременно забрали и её сына – Андрея Трухачёва, гостившего у матери с невестой. 27 февраля 1938 года пришли и за вторым мужем Веры Никандровны – Борисом Реймерсом. Его обвинили в шпионаже, в принадлежности к РОВС (Русский общевоинский союз), и 22 мая комиссией НКВД и Прокуратурой СССР вынесен приговор: высшая мера наказания – расстрел. Приговор приведен в исполнение 23 июня 1938 года. Реабилитировали Б.Д. Реймерса 16 февраля 1959 года. Борис Реймерс был и остался до конца жизни Веры Никандровны Молчановской самой большой её любовью. И даже будучи не первый год  замужем за другим мужчиной, 29 февраля 1952 года она писала Анастасии Ивановне: «Вчера было 14 лет, как я видела в последний раз Бориса Р. Так проходит жизнь…».

Вера Никандровна осталась одна. Одна с двумя детьми: полуторагодовалым Юрой и 14-летним Володей.  Как она жила оставшиеся три предвоенных года не знаю. Наверняка преподавала, воспитывала сыновей – родного и приёмного, вспоминала мужа и друзей… Началась война.  27 июля 1941 года Вера Никандровна с детьми – Юрой Реймерсом и Володей Лихошёрстовым была эвакуирована из Москвы. В эвакуации жила в станционном посёлке станции Арзамас-1. Как писал мне академик Александров об этом периоде: «Она очень бедствовала во время войны, тяжело работала прачкой». Жизнь Веры Никандровны в Арзамасе была омрачена трагическими событиями – она потеряла обоих своих сыновей.  Сначала в реке утонул её родной сын Юра Реймерс.  Володя Лихошёрстов, её племянник и приемный сын (1924 года рождения) в 1942 году был призван в армию Арзамаским РВК и в последующем проходил службу в 260 бригаде морской пехоты Краснознаменного Балтийского флота.  14 февраля 1944 года краснофлотец Владимир Васильевич Лихошёрстов в числе других 517 морских пехотинцев участвовал в высадке тактического десанта в Нарвском заливе в районе деревни Мерекюла (Эстония).  Как убеждены многие военные историки и исследователи, высадка десанта была подготовлена из рук вон плохо: не проведена детальная разведка дислокации немецких частей, не изучена береговая линия, не организована авиационная и артиллерийская поддержка. Из всех участвующих в этом десанте в живых остались только 14 человек, семеро из которых попали в плен.  Владимир Лихошёрстов признан пропавшим без вести 14 февраля 1944 года при высадке десанта в Нарвском заливе.

Вернувшись в Москву из эвакуации абсолютно одинокой женщиной, В. Молчановская некоторое время преподавала английский язык в Нефтяном институте. Никого из родных у неё не осталось, были только подруги, такие же одинокие и несчастные: «у меня там <в Москве> столько любящих меня почему-то старух от 70 до 80 лет. И столько больных. Все мои друзья – это одинокие женщины почтенного возраста, у которых были какие-нибудь семейные несчастья» (9 декабря 1952 года). Случайно встретившись в 1945 году со своим старым киевским знакомым, вдовцом с двумя детьми, В.Н. Молчановская приняла его предложение – вышла замуж и переехала в Ленинград. 

Её мужем стал ученый-физик Борис Петрович Александров. Его первая жена умерла в 1944 году в Казани, где вся семья была в эвакуации. Пасынок Веры Никандровны Евгений Борисович Александров говорит, что этот брак «был в целом счастливым двадцатилетним союзом двух несчастных вдовцов, очень побитых жизнью, уже не молодых и не здоровых. В первый год их совместной жизни я не раз заставал своих родителей ночью, когда Вера Никандровна безудержно навзрыд рыдала, а отец тщетно её утешал. Она оплакивала свои потери…». 

О своих отношениях с детьми Бориса Петровича Вера Никандровна писала Цветаевой:  «Кстати, из меня получилась роскошная мачеха» (9 декабря 1952 года)…

…В Ленинграде Вера Никандровна работала, как и в Москве, преподавателем английского языка. А выйдя на пенсию, увлеклась садоводством. Даже окончила курсы садоводов: «Я усердно учусь на курсах садоводства и цветоводства (неизвестно зачем) и на всё смотрю с точки зрения выращивания разных растений» (26 ноября 1954 года).

Борис Петрович Александров и Вера Никандровна Молчановская

      После войны Вера Никандровна каким-то образом узнала адрес Анастасии Ивановны Цветаевой, которая отбыла срок заключения в лагере и жила у сына в Вологодской области. Туда, в Вологодскую область, она и написала письмо. Так с перерывом в 10 лет продолжилась дружба Молчановской и Цветаевой. Они переписывались, а после отбытия Анастасией Ивановной ссылки в Пихтовке, и встречались в Ленинграде и в Москве. Они не только общались путём переписки. Цветаева пишет: «Когда я оказалась в беде, она <Молчановская> стала слать мне посылки и деньги: последние аккуратно, день в день – как клерку зарплату, из заработка языкового. Задолго до того, как назначили мне пособие как нетрудоспособной, и ту же сумму: сто тогдашних рублей. В посылках же всегда были нежданности – как в ней. Среди наинужнейших предметов питания вдруг детская книга английского юмора с картинками, кукольная посуда Рите. Что-то нежданно-прекрасное – Синяя птица в наш трудовой день...» Но эту помощь Вера Никандровна считала малой и жаловалась Анастасии Ивановне на самоё себя: «всё время думаю и совесть меня мучит, что почти никакой от меня Вам пользы нет». 

Умерла Вера Никандровна Молчановская в 1966 году в Первом медицинском институте (Ленинград), где лежала на обследовании по поводу проблем с сердцем. Умерла в результате врачебной ошибки после введения в вену контрастного вещества.  

Изучая в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) обезличенные письма, которые получала А.И. Цветаева, я пришёл к выводу, что по описываемым событиям и подписям «В» и «В. М», тринадцать из этих писем (33 листа)– письма Веры Молчановской Анастасии Ивановне в Пихтовку. Письма относятся к периоду 1950-1954 годов. 

Я обратился в РГАЛИ, представив им свои доказательства возможной принадлежности этих писем к авторству Молчановской. Рассмотрев мои аргументы, руководство архива посчитало их убедительными. В результате были внесены изменения в заголовок дела, в научно-справочный аппарат архива и на его сайте.

Письма В. Молчановской А.И. Цветаевой

…Я и сейчас продолжаю искать всевозможную информацию о ней и её предках. Считаю, что они достойны того, чтобы о них помнили. А кто сохранит память о них, как не потомки? Тем более, что из прямых потомков этой ветви Молчановских никого в живых не осталось. 

Большое спасибо за внимание к судьбе Веры Никандровны Молчановской». 

Полностью текст этого письма А.Л. Молчановского, дополняющего сведения из его брошюры, будет храниться в фондах нашего музея.

Мы безмерно благодарны Андрею Леонидовичу за предоставление такого интересного и ранее неизвестного нам материала, который дал нам возможность узнать столько нового о многолетней подруге Анастасии Ивановны Цветаевой. Судьба Веры Никандровны Молчановской, отразившая все перипетии двадцатого века, несомненно, достойна того, чтобы о ней знали и помнили.