Блоги

«Вечный Праздник поэзии…»

Очередная встреча в музее Анастасии Цветаевой посвящалась творчеству поэта Юрия Бунчика (Нью-Йорк).

Друзьям музея хорошо известно его имя. Стихи Юрия Бунчика, посвящённые Марине и Анастасии Цветаевым, вошли в два сборника, изданные нашим  музеем в 2014 и 2019 годах: «Связующая век и миг» и «Две сестры, две слезы, две дороги». Директор музея О. Григорьева рассказала собравшимся об этих книгах и творчестве Юрия:

В фондах музея хранится книга Ю. Бунчика с дарственной надписью:

А поводом для новой встречи стали присланные Юрием новые материалы. Вот его стихотворение, посвящённое сёстрам Цветаевым:

Памяти Марины и Анастасии Цветаевых

Словно из детства первая сказка:

Мамины руки и мамина ласка.

Бетховен в багетовой раме, рояль:

Всё это ушло в безвозвратную даль...

 

В фаевых платьяхМарина и Ася,

Блонды, батист — всё ушло восвояси.

Где же ты, золотистый их фай?

Вот и закончился «маленький рай»...

 

Ссылки, аресты, смерти детей —

Россия несчастная, горя испей...

За все их страдания и все их мытарства,

Боже, пошли им небесное царство!

 

Трёхпрудный, Тарусу, рябину пошли,

Счастье своё чтоб они унесли,

Туда, где есть мама и мамин рояль:

Блаженство пошли им в небесную даль...

18 июня 2020 г.             Юрий Бунчик

Также слушатели познакомились с эссе Ю. Бунчика «Моя Марина» и статьёй  журналиста Натальи Мешковой о встрече с поэтом в 2015 году в Петрозаводске.

Основатель Цветаевского движении в Карелии Наталья Васильевна Ларцева и Юрий Бунчик, Петрозаводск, 2015 г.

Юрий Бунчик: «Каждое русское слово я чувствую сердцем»

«Почитатели поэзии собрались вчера в Центре национальных культур Карелии для встречи с поэтом, переводчиком и знатоком русской поэзии из Нью-Йорка.

Наталья Ларцева, инициатор этой встречи, рассказала, как еврейский мальчик из Одессы, уехавший с мамой в Нью-Йорк, стал там русским поэтом

Как же не послушать поэта, который переводит Марину Цветаеву на английский, который любит Россию («Россия как песня»), Пушкина («пока в моей жизни есть Пушкин, я могу на что-то надеяться»), русский язык («Каждое русское слово я чувствую сердцем»), родную Одессу и несет в наш грешный и озлобленный мир добро и любовь?

Удивительно светлое, чистое впечатление оставляет Юрий Бунчик и его стихи. Он человек трудной судьбы. Больного ребенка, еврея, в школе  шпыняли так, как могут только  подростки. Спасала первая учительница Ирма Улицкая. Ей он посвящает стихи, она стала автором предисловия к его книге «Одержим заветным чудом…», изданной три года назад.

В этом  сборнике стихи, проза, эссе, переписка с Анастасией Цветаевой и Еленой Довлатовой. «Я очень Вас полюбила», — написала ему 96-летняя Анастасия Цветаева в ответ на письмо Юрия, в котором он рассказал ей о своей жизни.

Розалия Иосифовна в конце 70-х приняла решение эмигрировать в США, как она сказала вчера, по единственной причине  — из-за болезни сына. Юрий выучил язык, перевел на английский стихи Марины Цветаевой, активно участвует в литературной жизни русского Зарубежья. Наталья Ларцева познакомилась с ним заочно благодаря цветаевскому кругу.

Юрий читал вчера стихи, отвечал на вопросы. Он впервые с мамой в Петрозаводске, еще мало что успел посмотреть, но друзья у него теперь здесь есть.

Петрозаводский поэт Леонид Авксентьев сразу после встречи с Юрием Бунчиком, написал эти строки:

Как неизбывная еврейская печаль
и поля русского заснеженная даль,
как слушать за стеною пенье вьюги,
в тепле домашнем и мечтать о юге.
Молчать и слушать, слушать и молчать,
вот что хотелось бы мне Бунчику сказать.»

Также мы посмотрели видеозапись встречи, прошедшей в Одессе, в культурном центре «Хесед Шаарей Цион» 3 февраля 2019 года, под названием «Одержим заветным чудом слова».

Программа была посвящена творчеству поэта и переводчика Юрия Бунчика – одессита, ныне живущего в США. Стихи Ю. Бунчика, отрывки из его переписки с А. Цветаевой читали Елена Куклова, лауреат многих литературных премий, и Людмила Шарга, поэт, член Южнорусского Союза писателей. Звучали песни на стихи Юрия Бунчика.

Стихи Ю. Бунчика читает Елена Куклова

Очень тронуло присутствующих стихотворение Юры, посвящённое маме – Розалии Бунчик:

Мама, если я упаду,

Если трудно станет от горьких дум,

Если не хватит воли и сил,

Знай, что тебя я всегда любил!

Если меня на бегу затравят,

Я упаду в твои руки, как в травы;

Если мне боль причинят люди,

Я знаю: ты близко, ты рядом будешь.

И если откроется старая рана,

Ты залечишь её, мама!

И когда я глаза навсегда закрою,

Ты и тогда будешь рядом со мною…

Нам очень приятно, что на этом вечере в Одессе вспоминали и о нашем павлодарском музее, и о книге «Две сестры, две слезы, две дороги».

Павлодарцы благодарят Юрия Бунчика за присланные материалы, желают неиссякаемого вдохновения, здоровья и бодрости! Пусть между нами «сотни разъединяющих вёрст», как писала Марина Цветаева, но душой мы всегда едины!

С разрешения автора предлагаем вниманию читателей нашего сайта эссе Ю. Бунчика:

                                                     Моя Цветаева

                                                         (эссе)            

                                                                           1

 

   В мире иногда рождаются люди, появление на свет которых не знаменуется никакими, казалось бы, экстраординарными, эпохальными событиями: они рождаются либо в больших, шумных городах, либо в маленьких деревушках, либо, наконец, на никому не известных окраинах. И только спустя много лет мир вдруг узнаёт, что в нём живёт такой-то знаменитый человек... Когда в России, в Москве, в 1892-м году в семье учёного-филолога Ивана Владимировича Цветаева и его второй жены, Марии Александровны Мейн-Цветаевой, родилась маленькая, розовенькая и очаровательная девочка со светлыми густыми волосами и  сине-серо-зелёными, как океан, глазками. И, конечно, тогда  ещё никто не знал, что, спустя много лет, эта девочка, которая старалась выговорить смешно свои первые русские слова и смотрящая сейчас на меня с фотографии так ласково и  искренне, словно пытаясь понять, что вокруг происходит, с уже тогда  не по-детски печальным  взглядом, и  каким-то пророческим знанием, как трагически закончится её жизнь, — что эта девочка станет когда-то великим русским Поэтом ХХ века — Мариной Ивановной Цветаевой. 

  

                                                                      2

 

    Если было бы возможным проследить как, из каких истоков в душу ребёнка западает творческое зерно, а также постичь  процесс  его  прорастания   и, разгадав его тайну, уже тогда предсказать, что этот ребёнок станет поэтом, — то это, я думаю, только разрушило бы всё, и ребёнок, скорее всего, поэтом никогда бы не стал. Ибо нельзя ни в коем случае контролировать и управлять тем, что создано и задумано Богом: только Всевышнему известна эта тайна, и это — прекрасно...

    Моё первое знакомство с творчеством  Цветаевой началось ещё в  Советском Союзе в 1976-м году, когда я увидел фильм « Ирония судьбы, или С лёгким паром»: там я и услышал две песни на слова Цветаевой. Особенно меня поразила песня «Мне нравится, что Вы больны не мной». Я слушал эти дивные, волшебные слова и испытывал чувство блаженства от них: какой же нужно было быть утончённой и возвышенной, чтобы написать такое. Это же настоящий поэтический шедевр, который посвящён М.А. Минцу. Вот так у Марины Цветаевой всё: её мир Любви — это сначала солнце и ливень, звёзды и смех; но потом, когда она с горечью понимает, что любовь, как жизнь, не вернуть, — остаются  лишь боль, грустная женская нежность и... стихи.

 

                                                                       3         

 

  Цветаева жила в выдуманном ею мире, в том мире, где живут только Поэты. Для неё мир этот был ежедневным Божьим Чудом — чудом  Любви. Каждый день  он дарил неизбывную радость и встречу с Прекрасным, а  Прекрасное было всюду: в тёплом воздухе, пахнущим цветами лугов Тарусы с её  бузиной, васильками и куриной слепотой  и, самое главное, в звуках чудесных слов, коими она всегда упивалась безмерно, как упивалась грустью и своим одиночеством.

       

                                                          Волшебство немецкой феерии,

                                                          Томный вальс немецкий и простой,

                                                          А луга в покинутой России

                                                          Зацвели куриной слепотой.

   

   Этот мир — её мир — был наполнен любованием своими красочными, цветными бусами, которым она ласково говорила, слушая их музыкальный шелест: «Люблю вас, гадюльки». В ней бушевала та стихия вечной и, как весна, молодой поэзии, которая шла от её любви к людям, к природе, к Богу. К Богу,  ещё не совсем понимаемому и ещё не совсем осознанному ею: «Три таких картины, — пишет Марина Цветаева, — были в нашем трёхпрудном доме: в столовой — «Явление Христа народу», с никогда не разрешённой загадкой совсем маленького и непонятно-близкого, совсем близкого и непонятно-маленького Христа...»  ( «Мой Пушкин»). Пусть она  Христа ещё не знала, но уже всей своей девичьей душой принимала и любила Его  до конца своей жизни. Ещё в юности Цветаева чётко определила свой путь, зная, что путь этот может обречь её на страдания, но она пошла по этому пути сознательно и радостно. Нет в жизни прекраснее цели, чем  объять своей любовью весь мир, всё человечество и знать, что ты как поэт сумел своей поэзией сделать жизнь людей немножко лучше. Я думаю, что этого хотела и Марина Цветаева. Она сделала наш мир лучше, чем он был без неё и её прекрасной Поэзии.    

 

                                                                    4

   

   Цветаева... Это — вечный Праздник поэзии, вечная гордость и радость русской литературы. Цветаева — это чудо сопричастия с прекрасным и Божественным, это, как писал Борис Пастернак, — «и творчество, и чудотворство!».

   Умирая, мама позвала к себе  Марину и Асю, сказав им: «Дети, живите по правде. По правде, дети, живите». И Марина Цветаева всю свою жизнь следовала завету матери.

   Марина Цветаева — мой самый любимый русский поэт, и я счастлив, что могу читать её в подлиннике, а не в переводе. Она всегда будет со мной, в моей жизни, она,  Марина Ивановна Цветаева — моя Цветаева... 

Юрий БУНЧИК.

 

 

Подарки октября (2)

(Продолжение)

Сенсационными стали для нас фотографии, которые пришли в октябре в Павлодар из Санкт-Петербурга. В этом городе живёт Борис Израилевич Шульдинер – многолетний друг Анастасии Ивановны Цветаевой, а теперь и друг нашего музея.

Но начнём с наших фондов. В них хранится письмо (оригинал) А.И. Цветаевой, адресованное «Ромуальду и Зиночке» и небольшая фотография Р.А. Завиновского с его автографом и надписью.

Эти материалы передали нам биографы А.И. Цветаевой «Глебы» (Г.К. Васильев и Г.Я. Никитина). Но до сегодняшнего времени этот персонаж – Ромуальд Антонович Завиновский – оставался для нас загадкой. Оказалось, он связан с биографией сына А.И. Цветаевой Андрея Борисовича Трухачёва, а именно с той её страницей, которая нас очень интересует – пребыванием Андрея Борисовича в Восточном Казахстане в 1935 году и поездкой туда Анастасии Ивановны. До сих пор об этом очень скудные сведения, а ведь это ещё одна «Цветаевская точка» в Казахстане.

 

И вот Борис Израилевич Шульдинер встретился в Санкт-Петербурге с дочерью Р.А. Завиновского и передал нам от неё очень интересный материал, информацию и фотографии.

Вот её письмо:

«Завиновский Ромуальд Антонович в 1934 году окончил Гидротехнический институт (на тот период времени Ленинградский политехнический интситут распался на отдельные институты по факультетам) и был направлен инженером-гидротехником на Алтай. Изыскательские работы под строительство ряда гидроэлектростанций вела организация «Алтайгидеб».

По воспоминаниям родителей и по фотографиям понятно, что в коллективе было много молодёжи. Ромуальд был избран секретарём комсомольской организации. Приезжие специалисты дружили с местными ребятами и девушками. В свободное от работы время ездили на лошадях в горы, устраивали пикники, купались. Всё же погода южного Алтая это не хмурый северо-запад.

На Ульбастрое Ромуальд подружился с несколькими молодыми людьми, в том числе с Трухачёвым Андреем Борисовичем. На Алтае же, в Усть-Каменогорске он познакомился со своей будущей женой – Зенковой Зинаидой Михайловной.

Там же Ромуальд Антонович познакомился с матерью Андрея Борисовича – Цветаевой Анастасией Ивановной, которая приезжала на Алтай к сыну.

На Ульбастрое Ромуальд Антонович пробыл меньше года, но впечатления от этого времени, память о нём, дружеские отношения сохранились на всю жизнь».

Десять уникальных фотографий пополнили фонд музея!

На обороте:

На снимках: А.Б. Трухачёв.

Огромное спасибо за такой подарок Г.Р. Завиновской, нашему доброму другу Б.И. Шульдинеру и Данилу Поминову, доставившему это ценное письмо из Санкт-Петербурга!

 

В завершение вечера презентации новых экспонатов музея я представила свою новую книгу стихов «Двадцатый». Так как в ней немало и «Цветаевских» стихотворений, она тоже пополнит фонды нашего Цветаевского музея.

 

 

В сборнике немало посвящений, они прозвучали для тех, кто был на встрече: Татьяна Ивановна Кузина, Лариса Ивановна Деркунская, Лидия Семёновна Прохорова, Татьяна Сергеевна Корешкова. Книгу получили в подарок друзья музея Людмила Бевз, Валентина Шалденкова, Татьяна Шувалова. Мы рады, что впервые в нашем музее побывали известные павлодарские журналистки Зоя Бутэрус и Людмила Баюшева. Им были вручены не только сборник, но и буклеты музея, книги, изданные музеем в разные годы.


 

З. Бутэрус и О. Григорьева.


 

Л. Баюшева и Т. Кузина.

 

До новых встреч и новых открытий в музее Анастасии Ивановны Цветаевой!

 

Подарки октября (1)

Презентация новых поступлений за октябрь состоялась в музее А. Цветаевой.

Два подарка пришли из Москвы. Друг нашего музея Ирина Дмитриевна Карташевская прислала книгу стихов Евгении Филипповны Куниной, которую связывала с Анастасией Ивановной Цветаевой многолетняя творческая и человеческая дружба. И предисловие к этой книге написано А.И. Цветаевой.

Евгения Филипповна была очень интересным, талантливым человеком, мы не раз говорили о ней на встречах в музее, а в ближайшее время намерены посвятить её судьбе и творчеству отдельное мероприятие.

Вот какие слова посвящал ей Борис Пастернак: «Дорогой Женечке Куниной, которую я очень люблю, в обиде на то, что она недостаточно в этом уверена».

Ещё один бесценный подарок из Москвы – от вдовы А.В. Ханакова Людмилы Ханаковой. Это массивный фотоальбом, куда вошли 95 фотографий А.И. Цветаевой  разных лет (оригиналы). Сделаны они в основном самим Александром Васильевичем. Четыре фотоснимка 1984 года – с автографами Анастасии Ивановны.

 

Они были сделаны в Переделкино, когда в гости к писательнице пришла Белла Ахмадулина. Прекрасные фотографии Ханакова, где А. Цветаева снята  с собакой Ахмадулиной по кличке Вовка…

А этот уникальный музейный экспонат подарила нам семья павлодарцев Шуваловых:

 Татьяна Юрьевна Шувалова, библиотекарь школы №43, вместе с сыном Михаилом преподнесли в подарок музею старинный утюг, который разогревался углями. Этому предмету быта лет сто, не меньше. Думаем, Анастасия Ивановна в сибирской ссылке не раз видела такие… Утюги с горящими углями внутри появились в России в начале 18 века и были в обиходе до середины века двадцатого, а кое-где и дольше…

Низкий поклон всем дарителям!

(Продолжение следует)

Ю. Зыслину - 90!!!

Сегодня, 28 октября, исполняется 90 лет удивительному человеку, организатору Музея русской поэзии и музыки и Аллеи русских поэтов и композиторов в Вашингтоне, барду, кандидату технических наук и изобретателю, настоящему энтузиасту культуры  ЮЛИЮ МИХАЙЛОВИЧУ ЗЫСЛИНУ.

На встрече в  музее А. Цветаевой мы вспоминали его книги и песни, его разностороннюю деятельность. Директор музея О. Григорьева рассказала о Ю. Зыслине как об организаторе Цветаевских костров в Вашингтоне, которые проходят там с 1996 года, то есть в этом году прошёл уже 25-й Цветаевский Вашингтонский костёр! О. Григорьева показала книгу «Всемирные Цветаевские костры», в которой большой раздел посвящён американским кострам:

Особенно интересен для нас раздел, где говорится об Анастасии Ивановне Цветаевой. На Цветаевском костре в Вашингтоне о ней рассказывали Лариса Гумерова и Ольга Казакова (дочь художницы Ирины Бржевской):

Кстати, Юлий Михайлович подарил нашему музею много статей об А.И. Цветаевой, свои фотографии и книги. Подробно о книге Ю. Зыслина «Мир по-прежнему тесен» рассказала Лариса Ивановна Деркунская:

В нашем музее хранится немало уникальных машинописных сборников, которые передали в Павлодар биографы и друзья А.И. Цветаевой Г.К. Васильев и Г.Я. Никитина. В одном из них опубликовано стихотворение Юлия Михайловича памяти А.И. Цветаевой (оно потом вошло в выпущенный нашим музеем сборник «Связующая век и миг»).  

 

Стихотворение прочитала Лидия Семёновна Прохорова:

Собравшиеся с большим интересом слушали рассказ об этом замечательном  юбиляре, прозвучала его песня на стихи Марины Цветаевой. А песня на стихи Ю. Зыслина (музыка Галины Юнеман) вошла в изданный нашим музеем нотный сборник «Гори, Цветаевский костёр»:

Коллектив павлодарского музея Анастасии Цветаевой, его друзья-активисты шлют горячие поздравления Юлию Михайловичу с 90-летием, слова благодарности за помощь и поддержку нашего музея, пожелания ещё многих и многих радостных светлых дней и лет, здоровья и благополучия!!!

 

 

 

 

«Имя, в сердце живущее…»

В августе этого года в адрес музея А. Цветаевой пришло ценное письмо с брошюрой Андрея Леонидовича Молчановского «Комментарии к новелле А.И. Цветаевой “Верочка Молчановская”» (см. запись в блоге от 7  августа «О дружбе длиной в 40 лет»).

И вот друзья музея собрались на тематическое октябрьское мероприятие, чтобы познакомиться с этой брошюрой и побольше узнать о близкой подруге А.И. Цветаевой Вере Никандровне Молчановской.

Вот что писала о ней А.И. Цветаева в повести «Моя Сибирь»:

«…Верочка Молчановская! Мне надо когда-нибудь о ней написать, если хватит таланта; а пока — вот, в череде людей помогавших: наша дружба с 1928 года, совместное учение английскому, увлечение языком — на основе (у нее, как у меня, ей семьей данных) двух обычных языков интеллигентного круга — немецкого и французского. (Дружба — сразу — как в отрочестве, в гимназии Потоцкой, с Галей Дьяконовой — Элюар – Дали; как в юности с Майей Кювилье-Кудашевой Роллан, с Аней Калин (отрочество) — иначе: вражда и любовь.) Высокая, светловолосая, светлоглазая Верочка (глаза велики, даже через сильные очки для близоруких). Тип шведки; насмешливость и в речи и в смехе (под ними горячее сердце, скрываемое). Когда я оказалась в беде, она стала слать мне посылки и деньги: последние аккуратно, день в день — как клерку зарплату, из заработка языкового. Задолго до того, как назначили мне пособие как нетрудоспособной, и ту же сумму: сто тогдашних рублей. В посылках же всегда были нежданности — как в ней. Среди наинужнейших предметов питания вдруг детская книга английского юмора с картинками, кукольная посуда Рите. Что-то нежданно-прекрасное — Синяя птица в наш трудовой день... Вот в этом они были схожи с моей сестрой Лёрой: Лёрина любовь к красоте создавала из ничего — нечто.

И так же, как Верочка Молчановская, она слала мне деньги — меньше той, потому что уже не работала, ей было уже под семьдесят, но так же аккуратно, как Верочка! Много значит аккуратная помощь в нужде! Расчет нуждающегося на то, что получит столько-то и тогда-то. Благословенная бухгалтерия бедности и любви!» (Глава 15 «Друзья мои»)

В главе 20-й  «Ещё одна первая любовь» А. Цветаева пишет о внучке Рите и вновь упоминает свою подругу:

«Мы теперь общались уже по-английски, я читала ей легкие книги, которые мне присылала Верочка Молчановская, подруга моя, по английскому языку…»

«…И каждый месяц — от пенсии подруга Верочка Молчановская аккуратно по сто рублей. И Лёра от своей маленькой пенсии — аккуратно, ее часть в месяц, который год! Как я благодарна им, как волнуюсь, получая!» ( Глава 24 «Лена Добрая и Басов. Смерть Якова Ивановича»).

Л.С. Прохорова прочла новеллу А. Цветаевой «Верочка Молчановская» из книги «О чудесах и чудесном»:

О.Н. Григорьева рассказала о брошюре «Комментарии к новелле А.И. Цветаевой “Верочка Молчановская”» и прочла фрагменты письма А.Л. Молчановского, на экране демонстрировались присланные им фотографии. Поражает объём работы, который проделал Андрей Леонидович, отыскав в архивах фотографии, документы и, что для нас особенно ценно – письма В. Молчановской Анастасии Ивановне в Сибирь, в Пихтовку, где она отбывала ссылку.

Фрагменты из письма А. Молчановского:

«…Я более 20 лет очень интенсивно, глубоко и обосновано занимаюсь генеалогией, историей своей семьи, историей своей фамилии. И так получилось, что на определённом этапе исследований была принята ошибочная для меня гипотеза в отношении родства с отдельными личностями. Это вполне нормальное состояние для исследователя, как для профессионального, так и для любителя. В результате на протяжении нескольких лет я считал, что дед Веры Никандровны Молчановской – священник села Лозоватая Балтского уезда Подольской губернии Василий Лукич Молчановский является моим прапрапрадедом…» (В ходе исследования А. Молчановский установил, что у них более дальнее родство – О.Г.)

Андрей Леонидович прислал подробную информацию об отце Веры – Никандре Васильевиче Молчановском. Он был управляющим канцелярией Киевского генерал-губернатора, действительным статским советником, известным украинским историком. Никандр Васильевич Молчановский умер в декабре 1906 года, когда дочери было всего 7 лет, а ему самому – 48. Сохранилось несколько фотографий на которых запечатлена Вера Молчановская в свои детские годы. Участники мероприятия увидели эти снимки на экране.

    Вера Никандровна Молчановская родилась в Киеве в 1899 году.  Ниже – её детская фотография из личного архива академика Евгения Борисовича Александрова (демонстрируется на мониторе):  

 

Как пишет А. Молчановский, «глядя на эти фотографии, можно предположить, какими были детство и юность у Веры Никандровны – не безбедные, интересные, насыщенные детскими забавами, праздниками. А с наступлением совершеннолетия жизнь Веры Никандровны резко изменилась – произошла революция и всё, что с ней связано – гражданская война, разруха, бедность…»

 В 1920-х годах Елена Людвиговна Молчановская вместе со своей дочерью Верой уехала в Москву

«Я уже не раз указывал, - продолжает А. Молчановский, - что некоторые фотографии Веры Никандровны Молчановской и её отца – из личного архива академика Российской академии наук Евгения Борисовича Александрова.  Я состоял с ним в переписке и электронные копии этих фотографий Евгений Борисович мне переслал. Сам академик Александров – пасынок Веры Никандровны Молчановской. А его отец и дядя (родной брат отца) знали Молчановскую с юношеских времён, ещё по Киеву. Вот как характеризует Евгений Борисович Веру Никандровну: «Была она женщиной образованной, очень начитанной, знала английский и французский языки, поигрывала на рояле. Имела сильный и взрывчатый характер. С гордостью говорила о своих родственниках. Как-то мимоходом рассказывала, что её родственницей (кажется, тёткой) была прославленная балерина Кшесинская (та, которая была в связи с великим князем), говорила, что этой родственницы в семье стыдились…».

Андрей Леонидович подробно написал и о семье Александровых, с которой оказалась связана судьба Веры Никандровны. С 1945 года она была замужем за старшим из братьев Александровых – Борисом Петровичем (1898-1969). Он был доктором физико-математических наук. Окончил химический факультет Киевского политехнического института (1929). Работал в Физико-техническом институте (Ленинград)  в 1932-1933 и 1941-1969 гг. Заведующий лабораторией в Физико-агрономическом институте (1933-1943), заведующий кафедрой физики в Ленинградском сельскохозяйственном институте (1939-1941). Специалист в области молекулярной физики, изобретатель и конструктор.

Больше стал известен его младший брат – Анатолий Петрович Александров (1903-1994) – советский физик, академик АН СССР, доктор физико-математических наук, трижды Герой Социалистического труда, президент Академии наук СССР в 1975 – 1986 гг. Лауреат Ленинской премии, Государственной премии СССР и четырёх Сталинских премий. Один из основателей советской ядерной энергетики.  

До войны в Москве В. Молчановская  жила не только с матерью, но и с мужем, и с сыном умершей старшей сестры, которого взяла к себе на воспитание. Интересно, как о первом муже Веры Никандровны отзываются Анастасия Ивановна Цветаева и академик Александров. Анастасия Ивановна пишет: «Жила Верочка… с матерью и мужем, ей совсем неподходящим Муж ходил по квартире совсем как чужой, казалось, попав туда случайно, был сух, отстранен, партиен». Ей практически вторит Евгений Борисович Александров (в момент написания этой фразы он не знал о существовании новеллы «Верочка Молчановская»): «Похоже, что её первым мужем был красный комиссар (с маузером в деревянной кобуре)».  Но, несмотря на то, что первый муж был «партиен» и «красный комиссар с маузером», в 1937 году его постигла судьба многих наших соотечественников – он был арестован. Что и как было в его судьбе дальше – не знаю, к сожалению, пока не знаю и его имени… 

Но вернёмся в конец 1920-х. Осенью 1928 года Вера Никандровна на курсах иностранных языков познакомилась с Анастасией Ивановной Цветаевой. Они сблизились, подружились. «Счастье постижения английского было той зоной, в которой цвела наша дружба». С октября 1930 года по сентябрь 1937 года В.Н. Молчановская работала преподавателем английского языка в военном отделе Московского областного комбината иностранных языков (МОКИЯ). Одновременно преподавала английский и в Военной химической академии.

В 1931 году в Москву из-за границы приехал Борис Дмитриевич Реймерс, в прошлом кадровый офицер царского флота, мичман.   Борис Дмитриевич вначале работал преподавателем английского языка в Управлении Военно-морских сил, затем – преподавателем английского языка в военном отделе МОКИЯ. В МОКИЯ и встретились Молчановская с Реймерсом. А с 1 апреля 1933 года в военный отдел МОКИЯ на должность преподавателя немецкого языка пришла работать Анастасия Ивановна Цветаева, но её практически сразу арестовали в связи со знакомством с ранее арестованным Б. Зубакиным, масоном и розенкрейцером, а через два месяца после хлопот Б. Пастернака и М. Горького освободили…

Семья Реймерса осталась в Австралии, ей не давали разрешение на въезд в СССР. «И мы нежно жалели Бориса... А Верочка пожалела его всей своей жизнью…», – пишет Анастасия Ивановна Цветаева. В 1935 году Вера Никандровна развелась со своим первым мужем и вышла замуж за Бориса Реймерса.  Они продолжали работать в МОКИЯ и дружить с Цветаевой, с Зоей Михайловной Цветковой – с теми, с кем дружбу пронесли до последних своих дней. «Весёлый дружелюбный Борис Реймерс» (как писала о нём Цветаева) называл Анастасию Ивановну совестью Веры Молчановской. В 1935 году в соавторстве со своим мужем Борисом Реймерсом Вера Никандровна выпустила несколько учебников английского языка для военных школ:

 

В 1950-х годах, говоря о своей новой работе, В. Молчановская вспоминала МОКИЯ с любовью, сравнивая с тем местом, куда «возвращалась, как домой (даже это было часто веселее)»  Молчановская и Цветаева жили недалеко друг от друга – Вера Никандровна в Сверчковом переулке, Анастасия Ивановна – на Малой Бронной. Часто бывали друг у друга в гостях. «Бывая у меня, – пишет Цветаева, – она <Вера> молча обходила взглядом иконы, распятие, никогда не задела вопросом тему религии, увы, ей чуждую». В июле 1936 года Вера Никандровна родила сына Бориса Реймерса – Юрия. Юрий «был так мил, что нежданно даже обрел любовь холодного, старого мужа Верочки, что жил в другой квартире в том же доме. Бывший муж… играл с ним, видя его на руках матери во дворе». В сентябре 1937 года МОКИЯ был ликвидирован, работавшие в нём преподаватели (более 250 человек) – рекомендованы для работы в других организациях. Вера Никандровна – в Академию механизации и моторизации РККА им. Сталина, а Б. Реймерс стал преподавать английский язык в НИИ Гипрооргстроя. 

Но наступили времена репрессий.  Как я уже писал – в 1937 году был арестован первый муж Веры Молчановской, коммунист.  На следующий день после ликвидации МОКИЯ, 2 сентября 1937 года в Тарусе арестовали Анастасию Цветаеву и обвинили в причастности к якобы существовавшему «Ордену Розенкрейцеров», одновременно забрали и её сына – Андрея Трухачёва, гостившего у матери с невестой. 27 февраля 1938 года пришли и за вторым мужем Веры Никандровны – Борисом Реймерсом. Его обвинили в шпионаже, в принадлежности к РОВС (Русский общевоинский союз), и 22 мая комиссией НКВД и Прокуратурой СССР вынесен приговор: высшая мера наказания – расстрел. Приговор приведен в исполнение 23 июня 1938 года. Реабилитировали Б.Д. Реймерса 16 февраля 1959 года. Борис Реймерс был и остался до конца жизни Веры Никандровны Молчановской самой большой её любовью. И даже будучи не первый год  замужем за другим мужчиной, 29 февраля 1952 года она писала Анастасии Ивановне: «Вчера было 14 лет, как я видела в последний раз Бориса Р. Так проходит жизнь…».

Вера Никандровна осталась одна. Одна с двумя детьми: полуторагодовалым Юрой и 14-летним Володей.  Как она жила оставшиеся три предвоенных года не знаю. Наверняка преподавала, воспитывала сыновей – родного и приёмного, вспоминала мужа и друзей… Началась война.  27 июля 1941 года Вера Никандровна с детьми – Юрой Реймерсом и Володей Лихошёрстовым была эвакуирована из Москвы. В эвакуации жила в станционном посёлке станции Арзамас-1. Как писал мне академик Александров об этом периоде: «Она очень бедствовала во время войны, тяжело работала прачкой». Жизнь Веры Никандровны в Арзамасе была омрачена трагическими событиями – она потеряла обоих своих сыновей.  Сначала в реке утонул её родной сын Юра Реймерс.  Володя Лихошёрстов, её племянник и приемный сын (1924 года рождения) в 1942 году был призван в армию Арзамаским РВК и в последующем проходил службу в 260 бригаде морской пехоты Краснознаменного Балтийского флота.  14 февраля 1944 года краснофлотец Владимир Васильевич Лихошёрстов в числе других 517 морских пехотинцев участвовал в высадке тактического десанта в Нарвском заливе в районе деревни Мерекюла (Эстония).  Как убеждены многие военные историки и исследователи, высадка десанта была подготовлена из рук вон плохо: не проведена детальная разведка дислокации немецких частей, не изучена береговая линия, не организована авиационная и артиллерийская поддержка. Из всех участвующих в этом десанте в живых остались только 14 человек, семеро из которых попали в плен.  Владимир Лихошёрстов признан пропавшим без вести 14 февраля 1944 года при высадке десанта в Нарвском заливе.

Вернувшись в Москву из эвакуации абсолютно одинокой женщиной, В. Молчановская некоторое время преподавала английский язык в Нефтяном институте. Никого из родных у неё не осталось, были только подруги, такие же одинокие и несчастные: «у меня там <в Москве> столько любящих меня почему-то старух от 70 до 80 лет. И столько больных. Все мои друзья – это одинокие женщины почтенного возраста, у которых были какие-нибудь семейные несчастья» (9 декабря 1952 года). Случайно встретившись в 1945 году со своим старым киевским знакомым, вдовцом с двумя детьми, В.Н. Молчановская приняла его предложение – вышла замуж и переехала в Ленинград. 

Её мужем стал ученый-физик Борис Петрович Александров. Его первая жена умерла в 1944 году в Казани, где вся семья была в эвакуации. Пасынок Веры Никандровны Евгений Борисович Александров говорит, что этот брак «был в целом счастливым двадцатилетним союзом двух несчастных вдовцов, очень побитых жизнью, уже не молодых и не здоровых. В первый год их совместной жизни я не раз заставал своих родителей ночью, когда Вера Никандровна безудержно навзрыд рыдала, а отец тщетно её утешал. Она оплакивала свои потери…». 

О своих отношениях с детьми Бориса Петровича Вера Никандровна писала Цветаевой:  «Кстати, из меня получилась роскошная мачеха» (9 декабря 1952 года)…

…В Ленинграде Вера Никандровна работала, как и в Москве, преподавателем английского языка. А выйдя на пенсию, увлеклась садоводством. Даже окончила курсы садоводов: «Я усердно учусь на курсах садоводства и цветоводства (неизвестно зачем) и на всё смотрю с точки зрения выращивания разных растений» (26 ноября 1954 года).

Борис Петрович Александров и Вера Никандровна Молчановская

      После войны Вера Никандровна каким-то образом узнала адрес Анастасии Ивановны Цветаевой, которая отбыла срок заключения в лагере и жила у сына в Вологодской области. Туда, в Вологодскую область, она и написала письмо. Так с перерывом в 10 лет продолжилась дружба Молчановской и Цветаевой. Они переписывались, а после отбытия Анастасией Ивановной ссылки в Пихтовке, и встречались в Ленинграде и в Москве. Они не только общались путём переписки. Цветаева пишет: «Когда я оказалась в беде, она <Молчановская> стала слать мне посылки и деньги: последние аккуратно, день в день – как клерку зарплату, из заработка языкового. Задолго до того, как назначили мне пособие как нетрудоспособной, и ту же сумму: сто тогдашних рублей. В посылках же всегда были нежданности – как в ней. Среди наинужнейших предметов питания вдруг детская книга английского юмора с картинками, кукольная посуда Рите. Что-то нежданно-прекрасное – Синяя птица в наш трудовой день...» Но эту помощь Вера Никандровна считала малой и жаловалась Анастасии Ивановне на самоё себя: «всё время думаю и совесть меня мучит, что почти никакой от меня Вам пользы нет». 

Умерла Вера Никандровна Молчановская в 1966 году в Первом медицинском институте (Ленинград), где лежала на обследовании по поводу проблем с сердцем. Умерла в результате врачебной ошибки после введения в вену контрастного вещества.  

Изучая в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) обезличенные письма, которые получала А.И. Цветаева, я пришёл к выводу, что по описываемым событиям и подписям «В» и «В. М», тринадцать из этих писем (33 листа)– письма Веры Молчановской Анастасии Ивановне в Пихтовку. Письма относятся к периоду 1950-1954 годов. 

Я обратился в РГАЛИ, представив им свои доказательства возможной принадлежности этих писем к авторству Молчановской. Рассмотрев мои аргументы, руководство архива посчитало их убедительными. В результате были внесены изменения в заголовок дела, в научно-справочный аппарат архива и на его сайте.

Письма В. Молчановской А.И. Цветаевой

…Я и сейчас продолжаю искать всевозможную информацию о ней и её предках. Считаю, что они достойны того, чтобы о них помнили. А кто сохранит память о них, как не потомки? Тем более, что из прямых потомков этой ветви Молчановских никого в живых не осталось. 

Большое спасибо за внимание к судьбе Веры Никандровны Молчановской». 

Полностью текст этого письма А.Л. Молчановского, дополняющего сведения из его брошюры, будет храниться в фондах нашего музея.

Мы безмерно благодарны Андрею Леонидовичу за предоставление такого интересного и ранее неизвестного нам материала, который дал нам возможность узнать столько нового о многолетней подруге Анастасии Ивановны Цветаевой. Судьба Веры Никандровны Молчановской, отразившая все перипетии двадцатого века, несомненно, достойна того, чтобы о ней знали и помнили.

 

СТАЛИ ДИПЛОМАНТАМИ!

Ура-ура! Наш музей А. Цветаевой вместе с музеем истории города Кокшетау стал дипломантом Всероссийской историко-литературной премии «Александр Невский»! Это открытый ежегодный всероссийский творческий конкурс, по результатам которого присуждаются премии, носящие имя Святого Благоверного князя Александра Невского. Она была учреждена в 2004 году  и за прошедшие годы приобрела статус одной из самых престижных литературных премий России.

В рамках Всероссийской историко-литературной премии «Александр Невский» проводятся два открытых творческих конкурса: конкурс литературных исторических произведений и конкурс музейных мемориальных проектов, посвященных выдающимся личностям.

В этом году вместе с музеем истории города Кокшетау мы представили на конкурс проект «АНАСТАСИЯ ЦВЕТАЕВА В КАЗАХСТАНЕ»

 

На днях комиссия Всероссийской историко-литературной премии «Александр Невский» огласила имена обладателей специальных дипломов в конкурсах литературных исторических произведений и музейных мемориальных проектов 2020 года. Традиционно, помимо девяти победителей в каждом из двух направлений — литературном и музейном — награждаются  книги и проекты, которые не вошли в число лауреатов, однако представляют значительный интерес и являются весомым вкладом в дело сохранения исторического наследия России и памяти о её выдающихся личностях.

 

Мы рады, что наш проект вошёл в число дипломантов!!! Поздравляем коллег-кокчетавцев!

Живые голоса

13  октября в музее А. Цветаевой состоялось прослушивание уникальной аудиозаписи. Эта запись сделана в начале 1993 года в квартире А.И. Цветаевой на Большой Спасской. В гостях у писательницы были Марина Урусова и приехавшая из Крыма Оксана Бузук, присутствовала постоянная помощница и друг Анастасии Ивановны Ирина Карташевская.

     Диск с записью этой часовой беседы Марина Львовна Урусова подарила музею Марины и Анастасии Цветаевых г. Александрова 24 июня 2017 года на традиционном Цветаевском фестивале музыки и поэзии, который каждый год проходит в этом музее в июне.  Сейчас диск хранится в фонде Александровского Цветаевского музея. Главный хранитель музея Виктор Антонович Лехан преобразил его в электронный вид, а учёный секретарь музея Эльвира Борисовна Калашникова по нашей просьбе предоставила эту интересную запись нашему музею.

Слева направо: директор музея Марины и Анастасии Цветаевых Л.К. Готгельф, М.Л. Урусова, Э.Б. Калашникова. 24.06.2017, Александров.

     Оксана Петровна Бузук, работавшая врачом поликлиники Дома Литфонда в Коктебеле, дружила с Анастасией Ивановной много лет. В архиве А. Цветаевой хранится более 60 её писем. Она была известна и как исполнитель песен на стихи поэтов Серебряного века. В гостях на Большой Спасской Оксана Петровна исполнила несколько песен на стихи Марины Цветаевой: «Пригвождена к позорному столбу…», «Как правая и левая рука…», «В огромном городе моём –  ночь…»

О.П. Бузук, А.И. Цветаева, А.Б. Трухачёв в Коктебеле в 1985 году. Снимок из книги «Телефон на Большой Спасской. 1988» (Москва, 2003, сост. Васильев Г.К., Никитина Г.Я.)

     Но, конечно, самая большая ценность – это запись голоса самой Анастасии Ивановны. Она прочла несколько стихотворений Марины: «Взгляните внимательно…», «Если душа родилась крылатой…», «Над синевою подмосковных рощ…»; стихотворение А. Толстого «Против течения» и три своих стихотворения: «Натюрморт», «Любовь» и «Мне 80 лет…» Читала, конечно, наизусть, очень чётко и выразительно – это при том, что в сентябре этого года ей исполнилось бы 99 лет (Анастасия Ивановна не дожила до этой даты три недели…) Рассказывала она и о работе над книгой «Памятник сыну» (Андрей Борисович Трухачёв ушёл из жизни в январе 1993 года). Очень живо и артистично передала Анастасия Ивановна эпизод из его детства:

«Трёх лет, стоя в углу за провинность, Андрюша драматическим голосом вопиет:

- Никада больше не буду, никада больше не буду.

А я в это время разносила чистое бельё, проходя через комнаты и кухню, слева-направо, мимо Андрюши. Но, заметив, что я ошиблась в пачке белья, положив её не в тот шкафчик, я повернула назад, для Андрюши нежданно, и услыхала, как он говорит, юмористически искажая:

- Никада босе не бюду, никада босе не бюду – как смесно!..»

     Книга «Памятник сыну» вышла уже после смерти А.И. Цветаевой, в 1999 году.

     Как замечательно, что сохранилась запись этой встречи на Большой Спасской. Огромное спасибо Музею Марины и Анастасии Цветаевой за предоставление этого материала, который, конечно, будет использован и на других тематических мероприятиях нашего музея.

День рождения М. Цветаевой

По традиции в день рождения М. Цветаевой всех гостей нашего музея встречали её стихи в исполнении младшей сестры. Как замечательно, что сохранилась эта запись, что звучит живой голос Анастасии Ивановны…

Были в этот день и традиционные подарки. Директор музея О.Н. Григорьева представила подарок Аби Саркыншаковича Саркыншакова, почётного железнодорожника Казахстана, давнего друга музея. Он подарил двухтомник Марины Цветаевой, изданный в Москве в 1988 году (составление, подготовка текста, комментарии Анны Саакянц) и книгу «Стихотворения и поэмы» М. Цветаевой, изданную в этом же 1988 году в Алма-Ате.

Хранитель библиотеки Славянского центра Наталья Александровна Колодина (чей день рождения, кстати, тоже 8 октября!) подарила музею А. Цветаевой  замечательный комплект открыток с репродукциями московского музея изобразительных искусств, созданного Иваном Владимировичем Цветаевым.

Звучали стихи Марины Цветаевой, написанные в 1920 году, то есть сто лет назад, в холодной и голодной послереволюционной Москве.

Мы вспоминали не только книгу А.И. Цветаевой «Воспоминания», посвящённую Марине, но и менее известный очерк из книги Анастасии Ивановны «Неисчерпаемое», который называется «О Марине, сестре моей». В нём, как пишет автор, она рассказала «об удивительном, с нею (Мариной) связанном…»

У Людмилы Николаевны Бевз есть две песни «Молодость» - одна на стихи Марины Цветаевой, другая на стихи Анастасии (она вошла в нотный сборник «Верую в добро», выпущенный музеем в 2014 году). Песни прозвучали в исполнении автора.

Мы рады, что с нами слушала и читала стихи Марины Цветаевой председатель Славянского центра Татьяна Ивановна Кузина:

В завершение встречи Т.С. Корешкова выполнила почётную миссию и вручила от имени музея Павла Васильева «Благодарственные письма» Л.Н. Бевз за участие в проектах музея:

На каком основании Т.Кузина читает лекции по истории России?

Мне интересно было бы узнать на каком основании Кузина читает лекции по истории России? У нее нет ни соответствующего образования (насколько мне известно у нее только музыкальное), ни глубоких знаний по истории России, ни должной компетенции, ни научных работ.

На мой взгляд идет просто промывка неокрепших умов молодежи.

35-й Цветаевский костёр в Тарусе

4 октября 2020 года состоялся 35-й Цветаевский костёр в Тарусе – городе детства сестёр Цветаевых, городе, где в 1986 году зажёгся самый первый Цветаевский костёр в мире.

Зажгли 35-й Цветаевский костер в Тарусе Людмила Григорьевна Ханакова (жена правофлангового Цветаевских костров Александра Васильевича Ханакова); Людмила Максимовна Шейн, не пропустившая ни одного тарусского Цветаевского костра и участница, в том числе, и первого костра 1986 года; и ведущая праздника Виктория Валентиновна Яншина. В  подготовке 35-го Цветаевского костра участвовал Борис Мансурович Мансуров из Москвы – активный участник Цветаевского кострового движения с 2000 года.

 

Ведёт программу костра В.В. Яншина

Виктория Валентиновна поделилась с нами своими впечатлениями о празднике поэзии и музыки:

- Вот и отполыхал наш 35-й Цветаевский костер в Тарусе - мощно, жарко, надеюсь, незабываемо.

И радостно, и с грустинкой пишу об этом. Радостно, потому что свершилось (свершили!): вновь вводимые ограничения с 28 сентября, безусловно, напрягли... Печалюсь из-за того, что время и обстоятельства берут свое... Но дает силы и окрыляет, безусловно, то, что люди тянутся к цветаевскому огню! Одни в этот день приехали в Тарусу сказать свое сокровенное словами Марины Цветаевой, другие - услышать это, приникнув к цветаевской поэзии как к исцеляющему первоисточнику (вспомнила строки элегии Марине Цветаевой-Эфрон Райнер Мария Рильке: "Мы падаем в первоисточник И, в нём исцелясь, восстаём". Хотя там, конечно, речь про другой "первоисточник"…).

Сквозной темой 35 Цветаевского костра в Тарусе стала тема памяти и творческого вдохновения.

 Эпиграфом к этому народному литературному празднику послужили строки Марины Цветаевой:

...В поте — пишущий, в поте — пашущий!

Нам знакомо иное рвение:

Легкий огнь, над кудрями пляшущий,—

Дуновение вдохновения!

 Творческий накал цветаевской поэзии и пламя костра (спасибо руководству и сотрудникам дома отдыха "Серебряный век" за подготовку площадки и сложенный костер) объединили около 250 человек, приехавших, в основном, из Москвы, Подмосковья и Калужской области.

На юбилее выступили 23 поклонника цветаевского творчества. Прозвучали стихотворения и песни на стихи Марины Цветаевой, собственные посвящения Поэту. В поэтической композиции, исполняемой ветеранами - преданными участниками тарусских Цветаевских костров, были исполнены стихотворения, написанные Мариной Цветаевой 100 лет назад ("Кто создан из камня...", "Писала я на аспидной доске...", "Проста моя осанка...", "Любовь, любовь!.." и др.).

 Приветствия Цветаевскому костру в Тарусе - родоначальнику всех аналогичных костров, горящих во многих уголках России и странах мира, пришли из США (от внучки Анастасии Цветаевой - Ольги Трухачевой и создателя Вашингтонского музея русской поэзии и музыки Юлия Зыслина), из Казахстана (от руководителя первого в мире музея Анастасии Цветаевой Ольги Григорьевой, г. Павлодар), из Феодосии (от бывшего директора Музея Марины и Анастасии Цветаевых, руководившей музеем с октября 2005 года до апреля 2017-го Зои Тихоновой), из Москвы (от литературного секретаря Анастасии Цветаевой Станислава Айдиняна), из г. Амурск (от Александра Реутова - создателя памятного знака на острове Крохалева "Женщинам Амурлага", в числе которых была А.И. Цветаева). Отмечу, что в Павлодаре прошел 16-й Цветаевский костер, в Амурске - 20-ый, а в США (у Юлия Михайловича) - 25-ый, причем, одновременно с тарусским "старшим братом", 4 октября 2020 года.

 Особенным 35 Цветаевский костер можно назвать еще и потому, что на нем демонстрировались не только фотографии ряда знаковых из этих тридцати пяти костров, включая первый (низкий поклон за этот фотопланшет, как и за само цветаевское костровое движение Александру Васильевичу Ханакову (светлая память!), но и из-за ряда документов, которые демонстрировались и комментировались в ходе праздника в небольших сообщениях.

Эти сообщения были посвящены, в частности, погибшему в 19 лет на фронте в 1944 году сыну Марины Цветаевой и Сергея Эфрона Георгию (краткое изложение доклада Алены Трубицыной, с которым она выступала на Цветаевской конференции 26 сентября), а также памяти масштабнейшего цветаеведа Льва Мнухина и организаторов первого костра в Тарусе Надежды Загайновой и Александра Ханакова.

Самые юные чтицы - 6-летние школьницы из Москвы Анна Пачковская и Весна Костина (вот и связь поколений явлена!).

О себе могу сказать: в целом, праздником удовлетворена. Финалом, - особенно. По традиции, прочли хором "Красною кистью..." и исполнили гимн нашего костра. Финальная фотография демонстрирует самых стойких участников: более 40 человек. Это, по-моему, самый длительный по времени праздник: шел явно более трех часов).

С учетом 35 Цветаевского костра, я провела 5 таких мероприятий: в Тарусе Калужской области - четыре (26, 33, 34, 35 костры), а один - в 2011 году - в Подмосковье, в Болшеве (как-то не могу привыкнуть, что теперь это - г. Королев).

Всего самого доброго, а главное - сил и вдохновения являть нашим современникам "высокую жизнь" Марины и Анастасии Цветаевых, чтобы воплощалось маринино: "И да будет вам (всем нам) ночь светла".

Виктория ЯНШИНА.

Будем дружить Домами!

4 октября коллектив музея Анастасии Цветаевой стал гостем павлодарского Дома географии. Что интересно, и наш музей, и Дом географии расположились в офисах под номером 210! Только мы в Доме Дружбы, а «ПавГео»  вот в таком всем известном здании на берегу Иртыша под названием Дом инвесторов:

Л.С. Прохорова, Л.И. Деркунская, Т.С. Корешкова, А.А. Вервекин

Директор «ПавГео» Александр Вервекин рассказал об интереснейших коллекциях Дома географии. Это и библиотека, и собрание флагов, и палеонтологическая, и этнографическая, и денежная коллекции!

Знакомство с коллекцией минералов

Этнографический раздел (Германия), в новой витрине, пока без подписей...

Картографическая коллекция

Нижняя челюсть древнего слонёнка (обитавшего в наших краях 300-400 тысяч лет назад), найденная экспедицией ПавГео на берегу Иртыша в районе села Жана-кала

Конечно, мы пришли в гости не с пустыми руками. Прежде всего, вручили А. Вервекину буклет нашего музея А. Цветаевой:

От семьи Поминовых-Григорьевых директор музея А. Цветаевой О.Н. Григорьева передала большой набор книг, буклетов, открыток. Лидия Семёновна Прохорова подарила «ПавГео» миниатюрную коллекцию минералов:

А Лариса Ивановна Деркунская не только рассказала о своих многочисленных путешествиях, но и вручила лично Александру вот такую уникальную книгу с пожеланием новых путешествий и новых открытий:


Александр Анатольевич тоже вручил гостям книги и новый номер журнала «Вестник Павлодарского Дома географии»:


Как пишут в официальных документах, «стороны договорились о сотрудничестве» и проведении совместных мероприятий, первое из которых, будем надеяться, пройдёт уже в ноябре!

 

Цветаевские новости

Московский Дом-музей Марины Цветаевой и мемориальный Дом-музей Марины Цветаевой в Болшеве  (это отдел музейного объединения  "Музеи наукограда Королёв")  провели 26 и 27 сентября 2020 г. Международную научную конференцию   "”О черная гора, затмившая – весь свет!” Вторая мировая война в судьбах Цветаевых-Эфрон и их окружения".

К обсуждению были предложены следующие темы:

1. "Пора снимать янтарь…": последние годы Марины Цветаевой (1939–1941);

2. Cудьбы представителей семьи Цветаевых-Эфрон на фоне Второй мировой войны;

3. Любимый сын великой матери. К 95-летию со дня рождения Георгия Эфрона

4. Литературно-писательские круги: эвакуация и быт в годы Великой Отечественной войны;

5. Русская эмиграция в годы Второй мировой войны.

К участию  были приглашены литературоведы, историки, культурологи, сотрудники архивов и музеев. Прозвучали интереснейшие доклады и сообщения цветаеведов из многих стран мира. Заседания конференции транслировались в прямом эфире на странице музея в Фейсбуке.

В конференции приняла участие павлодарский поэт, журналист, директор музея Анастасии Цветаевой Ольга Николаевна Григорьева с видеодокладом «“Эхо дрогнувшей жизни”. Годы войны в жизни А.И. Цветаевой на страницах её книги ”Неисчерпаемое”»  (публикуется ниже).

По итогам Международной конференции будет издан научный сборник.

В рамках работы конференции прошёл вечер, посвященный памяти Льва Абрамовича  Мнухина, выдающегося исследователя и популяризатора творчества М.И. Цветаевой и истории Русского зарубежья.

27 сентября в московском Доме-музее прошёл вечер памяти Анастасии Цветаевой (к 126-летию со дня рождения) в рамках Международной научной конференции по цветаеведению. На вечере прозвучало художественное чтение отрывков из произведений Анастасии Цветаевой «Воспоминания», «Королевские размышления», «Дым, дым, дым», «Amor», «Моя Сибирь», «Неисчерпаемое». Канва текстов складывается в жизнеописание Анастасии Цветаевой, охватывающее всю ее долгую и непростую, но полную удивительных встреч и впечатлений жизнь – от детства в Трехпрудном до воспитания внучек Риты и Оли.

Текст читала заслуженная артистка России, профессор Института современного искусства Елена Муратова и студенты Института (режиссер постановки – Елена Муратова; инсценировка - научные сотрудники Дома-музея Марины Цветаевой).

Состоялась также торжественная церемония вручения премии новым лауреатам  Литературной премии имени Марины Цветаевой.

Эта премия предназначается для награждения писателей-исследователей и поэтов, чьё творчество оценено как обладающее высокими художественными и исследовательскими достоинствами, вносящее вклад в современное цветаеведение. Идея создания премии принадлежит члену Союза российских писателей, главному редактору журнала «Аргамак. Татарстан» Николаю Петровичу Алешкову. Учредителем премии является Министерство культуры Республики Татарстан. Организатор премии – Елабужский государственный музей-заповедник.

В 2020 году десятая Цветаевская премия вручалась по номинациям: «Популяризация творчества Марины Цветаевой», «Исполнительское искусство», «Поэтический сборник», «Цветаевский мемориал». Лауреатами этого года стали:

Светлана Николаевна Крючкова (г. Санкт-Петербург) — Народная артистка РСФСР, лауреат премии «Ника», автор поэтической программы, посвященной жизни и творчеству Марины Цветаевой, «Между любовью и любовью...», исследователь феномена Марины Цветаевой более 50 лет — досрочно получила звание лауреата Х юбилейной Литературной премии имени Марины Цветаевой в номинации «Исполнительское искусство» в честь ее 70- летнего юбилея.

В номинации «Цветаевский мемориал»: Лев Кивович Готгельф (г. Александров, Владимирская область) — основатель и директор Александровского Литературно-художественного музея Марины и Анастасии Цветаевых, организатор и координатор ежегодного Цветаевского фестиваля поэзии в Александрове.

В номинации «Популяризация творчества М.И. Цветаевой» премию разделили два лауреата:

Галина Алексеевна Данильева (г. Москва) — почетный работник культуры г. Москвы (2018), двукратный победитель конкурса «Лучший музейный работник — экскурсовод города Москвы» (2002, 2006), старший научный сотрудник нашего Дома.

Людмила Евгеньевна Пахомова (г. Елабуга, Республика Татарстан) — журналист, автор более 120 репортажей, интервью, рецензий, информационных сообщений и обзорных статей, посвященных жизни и творчеству М.И. Цветаевой, опубликованных в местных, республиканских и российских газетах и журналах, а также электронных CМИ.

В номинации «Поэтический сборник» Премию разделили два поэта:

Валерий Васильевич Хатюшин (г. Ногинск, Московская область) — русский поэт, прозаик, литературный критик, переводчик, публицист. Лауреат Литературной премии им. Сергея Есенина (2001), а также Международных литературных премий им. М.А. Шолохова и А.П. Платонова (2007). Главный редактор журнала «Молодая гвардия».

Вера Петровна Хамидуллина (г. Набережные Челны, Республика Татарстан) — поэт, переводчик, заслуженный деятель искусств Республики Татарстан, председатель комиссии по детской литературе Союза российских писателей, Союза писателей Республики Татарстан, Союза писателей века, Литфонда России.

Можно добавить, что представитель Казахстана О.Н. Григорьева была лауретом второй премии им. Марины Цветаевой в номинации «Поэтический сборник» в 2008 году.

 

 Ольга Григорьева

Директор музея Анастасии Цветаевой

Павлодар

Казахстан

«Эхо дрогнувшей жизни». Годы войны в жизни А.И. Цветаевой на страницах её книги «Неисчерпаемое»

 

     Для Анастасии Ивановны Цветаевой начало Великой Отечественной войны было, несомненно, событием масштаба вселенской катастрофы, каким оно было и для Марины Ивановны Цветаевой. Их любимая Германия напала на их любимую Россию.

     Из романа А. Цветаевой «Amor»:

«… – Я училась в вашей стране, я росла на вашей литературе, я верила в высоту германского духа, нас воспитывали на Гёте, на Шиллере, – нет, вы, потомки их, перестали быть человечными, я увидела лицо теперешней вашей Германии»  – эти строки А. Цветаевой в романе  по времени относятся к Первой Мировой войне, но абсолютно подходят и ко Второй… (II - с.166)

     О том, насколько близка и дорога была сёстрам Германия, можно судить и по такому штриху из  двухтомного романа А. Цветаевой  «Нюрнбергская хроника», пропавшем при аресте 1937 года. Анастасия Ивановна вспоминала  его сюжет: «Там семья наша была переселена в Германию. Мама звалась фрау Мария, мы – Беата и Эрика…» (I - c.178) А в 98 лет, сравнивая жизнь с течением Оки – самой любимой, самой родной реки с детства, А. Цветаева подчеркнёт – «наравне со сказочным, с детства, Рейном (там, над ним пела Лорелея…) (III - с.24)

     В автобиографическом романе «Amor» есть и реалии предвоенных лет:

     «Ника кончала пересчитывать расценку, когда дверь широко распахнулась:

- Договор с Германией! О ненападении».

     Цветаева описывает радость и волнение присутствующих от этого известия: «феноменально смело», «кто мог ожидать», «кто теперь посмеет напасть на нас»… А у героини другие чувства: «Они, наверное, правы, - подумала Ника, - а я вдруг испугалась чего-то».  (II- c. 112)

     (Договор о ненападении, известный как пакт Молотова-Риббентропа, был подписан 23 августа 1939 года).

     А потом началась советско-финляндская война. Она длилась с 30 ноября 1939 года по 13 марта 1940 года. Ряд историков относит эту военную операцию СССР против Финляндии ко Второй Мировой войне, другие считают локальным конфликтом. Как бы то ни было, угроза большой войны в России витала в воздухе…

     «Там, на воле, в Финляндии, шла война. Кто был взят, из друзей? Сердце билось… Отчаяние! И ничего не узнать!.. И хоть какая-нибудь вина была бы перед страной!.. Десять лет – с ума сойти!.. Письма Ника получала редко и – как это всегда бывает – не от тех, от кого с тоской ожидались…» (II- с.101)

     Десять лет, о которых пишет Цветаева – это срок её заключения, длившийся со 2 сентября 1937-го (дня ареста вместе с сыном А.Б. Трухачёвым в Тарусе) по 1 сентября 1947 года. То есть все годы войны она провела в сталинских лагерях на Дальнем Востоке.

     О начале Великой Отечественной войны она узнала так: распахнулась дверь в лагерное проектно-сметное бюро, где тогда работала учётчиком А. Цветаева, вбежал начальник.

     «На нём нет лица.

     - Слыхали? По радио! Выключено? Выступление Молотова, - он швыряет портфель. – Германия на нас напала! Предательски!

     …Всё смешалось в общем крике и ужасе, все говорили зараз, вбежали прораб, десятники и конторщики, ждали, что ещё будет по репродуктору… Господи, что будет теперь…

     Кто-то вбежал со двора.

     - Слыхали? Бомбят! Налёт на Киев… Брест держится!..» (II - с.349)

     Немало и других событийных зарисовок тех лет на страницах романа. Но для рассказа об этих нелёгких годах в жизни автора я сознательно взяла в качестве  основы не «Amor», а очерки и эссе А. Цветаевой из книги «Неисчерпаемое» (Москва, «Отечество», 1992).  Именно потому, что эти очерки, действие которых происходит, в том числе, и в годы войны,  яркая иллюстрация факта: события духовной жизни, «жизнь сердца» для Анастасии Ивановны всегда были важнее, ярче, значимее событий внешних, порой не просто трудных, а невыносимых условий заключения.

     По утверждению А.И. Цветаевой, страшен только тот миг, когда отрезаются пути к искусству. «Когда не звучит ритм, безразлична строка». (II - с.350) Между словами «жизнь» и «искусство» она ставит знак равенства.

     «Духовное начало – определяющая черта биографий и творчества обеих сестёр» - справедливо отмечает Ст. Айдинян в предисловии к книге «Неисчерпаемое». (I- c.5)

      Вот вехи начала войны на страницах этой книги: «…С 1941 года я впервые начала писать стихи. Сперва – английские, затем – русские. Поток стихов залил мои тюремные дни… Стихи продолжались и в лагере». (I - с.180)

     Строки о пребывании в лагере в тот год есть и в небольшом эссе А. Цветаевой «Мои переводы Лермонтова на английский язык». В нём автор пишет, что она переводила в 1937 году стихотворения М.Ю. Лермонтова, которые «принадлежали его смертному году: 1841-му.» Это «Молитва», «Парус», «Выхожу один я на дорогу…» Работа была прервана арестом.

     «В 1941 году, - пишет Анастасия Ивановна, - я слушала радио – это нам позволяли…» Шла передача, посвящённая 100-летию со дня смерти Лермонтова. «Но ни слова о моих переводах, конечно, там не было… Всё написанное мною до 43-х лет мне не было возвращено – два романа, повести, сказки. Погиб и перевод стихов Лермонтова». (I- с.215) Писательница приводит в эссе переводы, которые сохранились в памяти: восемь строк «Выхожу один я на дорогу» и четыре строки «Паруса».

     Как пишет в предисловии Ст. Айдинян о второй части книги «Неисчерпаемое»: «Все очерки – это воспоминания под знаком музыкального ключа». (I- с.23) Большинство их публиковалось в 1989-1991 годах в журнале «Музыкальная жизнь». Действие одного из очерков – «Под “Клеветой” Россини» (I- с.248) – происходит в годы войны в дальневосточном лагере на станции Известковая. В лагерях были агитбригады, и вот перед одним концертом заключённые узнали, что будет петь бывший солист Большого театра Сладковский. Анастасия Ивановна пишет, что и ранее ей называли певца и показывали «старика в лагерном облачении». Они даже обменялись приветствиями и несколькими фразами. Цветаевой запомнилось, что певец полушутливо назвал её «Марфой-посадницей». Очевидно, это имя – как характеристику – Сладковский дал Анастасии Ивановне за мужественность и убеждённость, что не надо падать духом ни при каких обстоятельствах.

     Образ стойкой Марфы-посадницы, героини обороны Великого Новгорода, не желающего подчиниться Ивану третьему – это пример любви к свободе и независимости, пример силы духа людей, которые служат своему предназначению. Думаю, что старый певец почувствовал в Цветаевой именно этот источник её несгибаемости – она была верна своему писательскому предназначению и в любых условиях –  в годы войны, при непереносимых лагерных трудностях ставила духовную жизнь выше всех обстоятельств.

     Итак, концерт, барак. Душещипательное пение уголовниц, чтец-декламатор, и вот на сцене «невысокий старик в чёрной рубахе навыпуск и черных штанах». Он поёт свою коронную арию – «Клевету» Россини из оперы «Севильский цирюльник».  И если остальные слушатели просто наслаждались профессиональным пением, А. Цветаева увидела в этом исполнении символ – Сладковский пел «себя, своё горе, свою невозможность быть понятым, свою погибшую жизнь». Но это было не просто самовыражение, ведь зрителями были те, кто большей частью пострадали именно от клеветы, от наговора, от доноса, кто «претерпев все униженья, / Погибает в общем мненье, / Поражённый клеветой…»  Не только зрители, и начальство встало перед певцом, аплодируя. Мощный образ завершает это небольшое эссе. Певец – зверь в клетке – бросал своё обвинение им, «рукоплещущим голосу, попавшему в клетку (им, бессильным что-либо изменить в стране, превращённой в грандиозный зоопарк, ибо они были лишь служителями зоопарка…) Где ещё искони россиниевская «Клевета» прозвучала так, от загубленного клеветой! Он был свободен сейчас, совершенно свободен, освобождённый до срока, под гром рукоплесканий…»

     Вот он, ещё один секрет несломленности Анастасии Ивановны: свобода – в творчестве. Исходя из этого, можно сказать – она была свободна в лагере. Она писала стихи, делала переводы, работала над романом «Amor». Она отметала трудности воспоминаниями о прошлой жизни, надеждами на встречу с сыном и сестрой, разговорами о высоких материях… «В лагере, в перерыве, разговорясь с главбухом – пошла речь о дифференциальных исчислениях и о бесконечно-малых величинах. И он удивился, что я – понимаю…» (III - с.8)

    1 сентября 1941 года проектно-сметное бюро, где работа была всё-таки сносной, посильной, было ликвидировано, и вновь – этапы, лагеря и тяжёлый физический труд: на кирпичном заводе, в прачечной, поломойкой…

     В очерке «О Марине, сестре моей» А. Цветаева описывает сон, который ей приснился в Хабаровске. Сон о смерти сестры. «Я проснулась в таком испуге, - пишет Анастасия Ивановна, - что не дала себе осознать, кто умер, но и лгать не могла и определила, что сон был о смерти самой близкой мне женщины… Узнала я, что он был правдой, только через два года. Но он был».

     Анастасия Ивановна не падает духом, поддерживает других. В бараке, подружившись с малограмотной женщиной,  пишет ей письма домой, «читает треугольнички с фронта от брата, …там, на далёкой воле, всё идёт и идёт война…» (II - с.360)

     Война сломала мирный ход жизни миллионов. Трагическими были судьбы людей и в эвакуации. Об одной такой судьбе пишет А. Цветаева в своём очерке «Непонятная история о венецианском доже и художнике Иване Булатове» (I- с.168). В 1941-42 годах художник Булатов с сестрой Марией Михайловной Сысоевой жили в эвакуации в деревне Жары, куда их вывезла их друг Мария Ивановна Кузнецова-Гринёва, актриса Камерного театра, писательница. (Добавим, что она была другом и Анастасии Ивановны, которая писала о ней в книге «О чудесах и чудесном»: «Вторая жена моего мужа Бориса, самый близкий мне человек после Марины…») В эвакуации, как говорится в очерке А. Цветаевой, «сестра своими старыми пальчиками, так игравшими Листа, перебирала в овощехранилище вместе с актрисой Кузнецовой-Гринёвой картошку – и тем кормила брата и себя…» Вначале умер брат, он болел недолго и всё повторял, что Пасху они встретят вместе с сестрой. Он не дожил до Пасхи десять дней, а сестра умерла накануне светлого праздника, в страстную субботу 1942 года…

     Ещё одно эссе из серии  «под  знаком музыкального ключа»  – о певице Мариан Андерсон. Собственно, это два воспоминания: одно о концерте певицы в Москве в довоенные годы и другое – о том, как автор услышала голос Мариан по радио на Дальнем Востоке. Передавали отделение московского концерта. «Москва? Дальний Восток? Всё пропало! Кинув за собой дверь, стою во дворе зоны, выбежав, как в детство – на волю? – Пешеход на горных тропинках, пью нектар нечеловеческих звуков. За всё! За прошедшие годы, прожитое, недожитое… Слушаю ЭХО ГОР! Эхо моей – дрогнувшей – жизни…» (I- с.243)

      «Жизнь медленно тянулась – к освобождению… “Там” шла война. И всё уменьшали пайки (хлеба)…» (II - с.362)

     1943 год принёс Анастасии Ивановне страшное известие о смерти сестры Марины. Вот два эпизода, касающиеся сестры, из очерка «О Марине, сестре моей». В первом Анастасия Ивановна описывает, как она всё свободное время сидела за увеличением фотографий Марины (срисовывала по клеткам). Одна из фотографий была неудачная, но при копировании получились очень живые глаза.

     Второй эпизод не раз цитировался в книгах и исследованиях цветаеведов – как в 1943 году Анастасия Ивановна попросила у вскоре освобождающейся женщины подарить ей серолист, любимый цветок Марины. И вот в один из осенних вечеров, когда А. Цветаева копировала портрет сестры, все ветки серолиста шумно всплеснулись. Все поражённо смотрели друг на друга, ведь в бараке было тихо, и ветра за окном не было. Анастасия Ивановна восприняла это как привет от Марины…

     Но, конечно, наиболее подробно и пронзительно пишет А. Цветаева о своей невосполнимой потере в письмах 1943-44 гг.  сыну А.Б. Трухачёву и Елизавете Яковлевне Эфрон. Эти письма были напечатаны в 2003 году в журнале «Нева» (публикация Р.Б. Вальбе по оригиналам, хранящимся в РГАЛИ) и, к сожалению, остались малоизвестны широкой читательской публике. (IV- с.185)  Это поразительные по силе чувства, невыносимой боли утраты воспоминания о сестре, размышления об её уходе. 20 июля 1943 года А. Цветаева получила письмо из Тарусы от Валерии Ивановны Цветаевой, в котором среди многих других известий была строка: «Муси, автора “Волшебного фонаря”, нет в живых».

     «Андрюша, ты понимаешь, что со мною стало. 49 лет жизни вдруг ушли из-под ног. Но я прочла, и I моё чувство было – нет, не так, не может быть. Невозможность, нелепость, чудовищность. Насмешка. Я ждала встречи с ней столько лет, так терпеливо, никогда не падая духом. Она для меня неразрывна с чувством жизни моей, я ведь никогда, с рождения, не жила без неё на свете и этот свет без неё мне был незнаком» (Письмо к А.Б. Трухачёву от 11 августа 1943 г.)

     «Без Марины наслаждаться искусством и природой, человеком, книгой мне невозможно. Каждое чувство обведено чёрным провалом. А к вечеру я устаю и не чувствую уже ничего, как чурбан…» (Письмо к Е. Эфрон от 25.08.1943 г.)

     «31 августа 41 г. умерла половина моего тела, и смолкла, задохлась половина моей души» (Письмо к Е. Эфрон и З. Ширкевич от 16.04.1944 г.)

     «…И, может быть, от этой беспризорности, которую она ощущала вдали от Серёжи, меня, разъединённая с нами войной, она и погибла?» (Письмо к Е. Эфрон от 12.11.1943 г.)

     …И, наконец, 1945 год.

     Письмо Е. Эфрон и З. Ширкевич от 11 мая 1945 года: «Дорогая Лиля, дорогая Зина! 10-го мая послала вам открытку с поздравлением с днём Победы. Алю спрашиваю, были ли письма от Мура – и жду её и вашего ответа с замершим сердцем. Послала о нём по его полевой почте 3 запроса и 2 запроса в Москву, Наркомат обороны, Главное управление учёта личных потерь Красной Армии, сообщив возраст, где и когда был призван, номер полевой почты и адрес довоенный родных (ваш). Будем ждать милости судьбы».

     Анастасия Ивановна просит не скрывать от неё любых известий о судьбе Мура. Пишет, что от него было три письма, последнее 18 мая 1944 года, рассказывает содержание писем.

     «…Светлая весть о Победе приближает час нашей встречи» - надеется А. Цветаева. Она описывает свои чувства при известии об окончании войны: «Эти ночи Победы, когда радио гремело всю ночь напролёт, когда что-то дионисийское, священное в счастье людей, захватывающее и меня жаждой мира и гордости за народ…»

     «На всю жизнь будет памятна ночь, когда в женском бараке …их разбудил хриплый от усталости, но громкий от волнения голос диктора, объявлявший небывалую весть – капитуляцию Германии! Женщины вскакивали, как в бреду, кидались друг к другу, обнимались, крича: “Домой, домой!”

     Кто из них спал в ту ночь?

     Сколько надежд, какая невероятная радость! В самих словах было колдовское звучание… через них открывалось будущее. Тает лагерь! Размыкаются оковы… Жизнь распахивалась, силы удесятерялись! Эту ночь не забыть вовек! Как хорошо, что она была…

     Бедные женщины! Месяцы шли, превратились в годы, ни один срок не дрогнул, никто не был выпущен, лагерь проглотил эту весть, как акула, и равнодушно продолжал жить, как до неё…» (II - с.363)

     До освобождения А.И. Цветаевой оставалось два года, три месяца и 21 день.

 

Примечания.

I.       Цветаева А.И. Неисчерпаемое. – М.: Отечество, 1992.

II.    Цветаева А.И. Amor. – Елабуга, Елабужский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник, 2009.

III. Цветаева А.И. Кристаллы чувств и размышлений. – М., 2000 (самиздат, составители Г. Васильев и Г. Никитина).

IV.                       Журнал «Нева» (Санкт-Петербург), 2003, № 3. Марина Цветаева в письмах сестры и дочери.1. Письма Анастасии Цветаевой (1943-1945). Публикация Р.Б. Вальбе.

 

КОСТЁР ПАМЯТИ

Необычным был наш Цветаевский костёр в этом году – новый формат, ограниченное количество участников… Необычен и сам год. Не было встреч на традиционной «Цветаевской недели» в преддверии Костра. Хотя, как сказала наш замечательный поэт (и юморист) Леночка Игнатовская – Цветаевская неделя была! Ведь мы каждый день перед Костром вспоминали Цветаевых, читали их стихи и прозу, вспоминали вехи жизни и творчества…

Итак, 16-й павлодарский Цветаевский костёр состоялся –  и прошёл на «ура»!

С погодой (как всегда) повезло, накануне несколько дней шёл дождь, но в воскресенье, 27 сентября, было хотя и прохладно, но ясно, и в Ленпарк уже с двух часов начали собираться павлодарцы. Молодёжь Славянского центра раздавала каждому эмблему Костра и памятные календарики.

Открыла программу традиционного осеннего праздника музыки и поэзии председатель Славянского центра Татьяна Ивановна Кузина. Обращаясь к молодёжи, к тем, кто впервые пришёл на праздник, она замечательно сказала, что в их жизни навсегда останутся мгновения, связанные с творчеством Цветаевых.

Она напомнила историю костров. Первый Цветаевский костёр в Павлодаре был зажжён в 2005 году энтузиастами-цветаевцами Ольгой Николаевной Григорьевой и Татьяной Сергеевной Корешковой. С тех пор эта традиция никогда не прерывалась, не прервётся она и в этом необычном, нелёгком для всех году.

А зародилась традиция Цветаевских костров в небольшом городе Тарусе Калужской области, где прошло детство сестёр Цветаевых и где в октябре 1986 года цветаевцы зажгли первый костёр на берегу Оки. И, конечно, мы должны вспомнить сегодня имя родоначальника Цветаевских костров – Александра Васильевича Ханакова. Сейчас осенние Цветаевские костры горят во многих странах мира!

Каждый Павлодарский костёр по-своему необычен, неповторим. Навсегда остались в памяти встречи прошлого года, когда на 125-летие Анастасии Ивановны Цветаевой в Павлодар собрались многочисленные гости – прилетела из Америки младшая внучка писательницы Ольга Андреевна Трухачёва, приехали высокие гости из Москвы, Нур-Султана и других городов, прошли встречи в Доме Дружбы, Павлодарском педуниверситете, областной библиотеке, 43-ей школе… Эти мгновения незабываемы!

В этом году Ольга Трухачёва прислала приветствие нашему костру.

Прозвучали приветствия, пришедшие в адрес павлодарского костра: от внучек А.И. Цветаевой из Америки; из Кокшетау; из российских городов – Вологды, Александрова, Казани (они уже опубликованы на сайте).

 - Сегодняшний костёр мы решили назвать КОСТРОМ  ПАМЯТИ, - сказала Татьяна Ивановна. -  Немало потерь принёс этот год, и мы решили вспомнить сегодня не только прекрасные строки Марины и Анастасии Цветаевых, но и ушедших цветаеведов, москвичей и павлодарцев, друзей Славянского центра.

Для зажжения нашего 16-го костра, Костра Памяти я приглашаю людей, которые уже стали легендами нашего города: внука Анастасии Ивановны Цветаевой – Геннадия Васильевича Зеленина; педагога, музыканта Гуляру Шамилевну Чистякову, которая преподавала в музыкальной школе Ольге Трухачёвой и общалась с Анастасией Цветаевой; родоначальника Цветаевского движения в Павлодаре, поэта, журналиста, директора музея Анастасии Цветаевой  Ольгу Николаевну Григорьеву.

Костёр зажжён!

А пока разгорался костёр, молодёжь Славянского центра душевно и динамично исполнила песню под гитару - «Дым костра создаёт уют»:

 Стихотворение Евгения Евтушенко "Былинка", посвящённое памяти Анастасии Ивановны Цветаевой, читает активист нашего Цветаевского музея Лидия Семёновна Прохорова:

Наша любимая актриса павлодарского драматического театра Халима Хазиева и её ученица Даша Гаврина читали стихи Марины Цветаевой. Особым смыслом и особой болью были наполнены сейчас, в год 75-летия Победы, стихи М. Цветаевой «К сыну». Сын Марины Цветаевой, по домашнему – Мур, Георгий Сергеевич Эфрон, погиб в 1944 году на Белорусском фронте, в возрасте 19 лет…

О замечательном человеке, легенде цветаеведения Льве Абрамовиче Мнухине говорила Ольга Григорьева:

 

Она прочла своё стихотворение памяти Л.А. Мнухина, ушедшего от нас в июне этого года:

НА ЦВЕТАЕВСКОМ ТЕПЛОХОДЕ

 

Памяти Л.А. Мнухина

 

Говорят, что человек – уходит.

Только память наша – не уйдёт.

Он вчера уплыл на теплоходе.

Был прекрасен этот теплоход.

 

На таком в Елабугу мы плыли

(Тот, кто помнит, тот меня поймёт),

Всё смешалось – небыли и были.

Скорбь. Восторг. Цветаевский полёт.

 

Он отплыл – легендой, глыбой, льдиной.

Что оставил – это нам хранить.

Он, конечно, встретится с Мариной.

Будет им о чём поговорить.

 Ещё об одной горькой потере этого года говорила Татьяна Корешкова. 5 сентября ушёл из жизни педагог, фотограф, большой друг нашего музея Валентин Александрович Ермаков. Т. Корешкова продемонстрировала фотографии, которые Валентин Александрович сделал в 1958 году, во время приезда в Павлодар дочери Марины Цветаевой Ариадны Сергеевны Эфрон. 

 Эти фотографии теперь есть во всех Цветаевских музеях мира, а мы гордимся, что в нашем музее хранятся оригиналы…

 

А.С. Эфрон с племянницами Ритой и Олей, Павлодар, 1958 г. Фото В. Ермакова.

Ещё одна страничка памяти посвящалась ушедшему в этом году талантливому молодому поэту, барду Косте Павлову. Ему было всего 33 года… Слово передаётся поэту Илье Приходченко.

Он сказал проникновенные слова о друге и прочёл стихотворение, ему посвящённое.

В память о Косте Павлове

Я читал стихи у изножья гроба,
И мы пели песни, и земля ссыпалась...
Смерть стояла рядом и смотрела в оба,
Пока мы прощались, навсегда прощались.

Я читал о том, что соль - ярость моря,
Красота - колодец, а мой друг - подросток.
Нашим песням в голос подпевало горе,
В горе меркло солнце, погасали звезды.

Мы глотали слезы и сквозь слезы пели,
Мы терзали нервы струнного металла.
Хоронили тело, хоронили тело -
То не друг разбился, то звезда упала.

Я бросал комки земной плоти мяса
На пурпурный бархат гробовой обивки,
Я бросал комки и бессловно клялся,
Что исправлю в текстах мелкие ошибки,

Что рубины слов и алмазы песен
Ограню и выдам в восхищенье свету.
Милый друг, ты будешь, я клянусь, известен.
Я клянусь исполнить тебе клятву эту.

И мы пели песни, и земля ссыпалась,
Я читал стихи взрослого ребенка.
Хоронили друга, а мне все казалось,
Словно друг мой рядом подпевает громко.

Завершил своё выступление Илья прекрасными словами: «Пусть живёт поэзия в Павлодаре. Пусть ЖИВУТ поэты».

Несколько песен и стихотворений Кости исполнила его родная сестра, известный автор-исполнитель Ева Павлова, приехавшая из Нур-Султана:

Выступали Екатерина Меркушева, Дима Леман, Вадим Бердников, Виталий Головенко, Юлия Никитина, Анна Качкаева:

 

 Программа костра продолжалась. Из Железинского района (с. Енбекши) приехала на праздник друг Славянского центра, педагог Жанар Абаевна Жамбусинова. Очень выразительно прочла она стихотворение М. Цветаевой «Идёшь, на меня похожий…»

Стихотворение и песню об осени исполнили поэт Елена Вайберт и бард Виктор Дирксен. 

 

По особому проникновенная, душевная, уютная была в этом году обстановка на нашем костре, вокруг горячего Цветаевского огня. Как сказала та же Елена Игнатовская: такой костерОК – это ОК! Люди соскучились по живому общению…

А завершил программу костра своей неповторимой казачьей песней наш любимый фольклорный коллектив «Поречье» под управлением Сергея Князева:

Прозвучали слова благодарности нашим друзьям и спонсорам:

 

 

Спасибо художнику Игорю Гребенникову – автору эмблемы костра! Спасибо нашему спонсору Анатолию Филипповичу Главацкому, который каждый год обеспечивает наш костёр прекрасными берёзовыми поленьями!

Спасибо Елене Игнатовской за фотографии!

Спасибо всем участникам!!!

Будем хранить память и благодарность ушедшим.

До встречи на 17 павлодарском Цветаевском костре!

 

 

 

 

Приветствия 16-му Костру

27 сентября состоялся 16-й павлодарский Цветаевский костёр! В адрес нашего традиционного праздника из разных стран и городов пришли приветствия, которые были оглашены на Костре:

От внучек А.И. Цветаевой:

«Дорогие друзья! Рада приветствовать всех собравшихся сегодня в Ленпарке у Цветаевского костра памяти! Мы вместе, и это здорово! Жаль, что меня нет с вами, но душой я всегда в своём родном Павлодаре! С теплотой и благодарностью вспоминаю наши прошлогодние встречи! Сегодня будет много музыки, стихов, прозы, будет много воспоминаний. Давайте помнить и вспоминать не только членов семьи Цветаевых, но и людей, бывших рядом долгие годы, поддерживающих, любящих их всех! Давайте помнить людей, которые берегли и сберегли их творчество для нас.

Давайте вспомним всех ушедших от нас в этом году. Буду помнить Льва Абрамовича Мнухина. Буду помнить Валентина Александровича Ермакова , ушедшего 5 сентября этого года. Это он сделал те памятные фотоснимки в 1958 году в Павлодаре, где семья вместе после долгих лет трудностей и разлуки… 5 сентября 1993-го ушла бабушка - Анастасия Ивановна Цветаева . 5-го сентября ст. стиля – день рождения Ариадны Эфрон. 5-го сентября день рождения Надежды Ивановны Катаевой-Лыткиной , сохранившей Дом Марины Цветаевой в Москве. Вот так переплелись нити жизни.

     Всем вам и вашим родным здоровья, сил и терпения в это непростое время! С надеждой на встречи, Ольга Трухачёва».

                                                        ***

Тёплые слова приветствия от Маргариты Андреевны Мещерской, старшей внучки А.И. Цветаевой, огласила на Костре её павлодарская одноклассница Лидия Гатыч:

 

ИЗ  ВОЛОГДЫ:

Дорогие цветаевцы Павлодара!

Примите нашу благодарность, наше  приветствие вам из теплой и солнечной в эти дни Вологды, от участников  Шестого Цветаевского костра на Вологодской земле, собравшихся сегодня у деревьев – рябины и ивы, посаженных  в память о Марине и Анастасии Цветаевых, у стен областной библиотеки.

Мы так далеко от вас, но мы вас слышим, чувствуем, понимаем, благодаря творчеству Цветаевых. Мы тоже  размышляем о судьбе этой семьи, и потому, вопреки всем расстояниям,  мы  вместе!

Низкий поклон  Славянскому центру, его руководителю Татьяне Ивановне Кузиной, и Ольге Николаевне Григорьевой за поддержку Цветаевского дома в Соколе, за передаваемый нам опыт создания музейных экспозиций, организации встреч, за подаренные ценные издания! Мы счастливы, что все больше читателей-вологжан открывают для себя произведения  Анастасии Ивановны Цветаевой, что есть, живет, действует музей ее имени в Павлодаре!

Это вдохновляет и нашу веру в открытие Цветаевского музейного центра в Соколе!

Символично и замечательно, что в этом непростом году свет и жар  общей  культурной памяти поддержан вашим и нашим костром в день рождения писательницы! Первый вологодский Цветаевский костер в 2015 году в Соколе тоже был в этот день!

Будем помнить – будем жить!

С уважением и  благодарностью,

от лица всех вологодских цветаевцев,

Елена Витальевна Титова.

                                                                 ***

Приветствие из Вологды дополнилось музыкальным видеоприветом из музея Марины и Анастасии Цветаевых в городе Александрове Владимирской области. Учёный секретарь музея Эльвира Борисовна Калашникова не только поздравила павлодарцев с 16-м костром, но и прислала замечательный видеоролик о всех Вологодских Цветаевских кострах с музыкальным сопровождением, мы его посмотрели в этот же день в музее:

  Прозвучали в этот вечер в музее в качестве приветствия и воспоминания Ирины Карташевской (г. Москва) о том, как отмечала Анастасия Ивановна свой день рождения: «В 80-х годах А.И. Цветаева после поездки в Эстонию обычно ехала в Коктебель и дни рождения отмечала там, а мы, её друзья, были здесь, в Москве. С 1987 года они вместе с Е.Ф. Куниной в сентябре были в Переделкино. 27 сентября туда приезжали друзья А.И., каждый сам по себе, в разное время в течение дня. Мы привозили фрукты, сладости, цветы, сухого вина.  Если это был рабочий день, то в основном приезжали часов в 5-6 вечера. Комната в Переделкино была небольшая, было тесновато, но весело. Говорили о текущих литературных делах, А.И. вспоминала, говорили о разном. Долго мы не могли быть потому, чтобы не устали от нас А.И. и Е.Ф.  Так вот всё и происходило. В 1991 или в 1992 г.  приезжали к А.И. в Переделкино на один час Белла Ахмадулина, Булат Окуджава и Борис Мессерер…»

 

                           

                              ПРИВЕТСТВИЕ ИЗ  КАЗАНИ:

ДРУЗЬЯ, ВАС ПРИВЕТСТВУЕТ КАЗАНЬ!

 Поздравляем Вас с 16-ым  Цветаевским праздником!

 

Особое родство у тех,

Кого собрал костёр.

Он сизый дым

                  голов поверх

Как фимиам простёр.

 

Он горько-сладок, этот дым.

Он к небу устремлён.

Душе великой вместе с ним

Мир шлёт земной поклон.

( Александр Мальцев)

 

Желаем Вам Незабываемого  Дня!

 Литературный клуб «Озарение», г.Казань
Людмила Мишанина

 

                                      Из Кокшетау:

Дорогие павлодарцы! Примите наши горячие приветы и поздравления - с 16-м Цветаевским костром, который вы проводите в день рождения Анастасии Ивановны Цветаевой. Мы  счастливы, что пять лет назад смогли быть с вами и принять символический уголек, искорку, от которой зажгли свой Кокшетауской костер. Огромное спасибо Ольге Николаевне Григорьевой за ее подвижническую деятельность! Мы с вами мысленно, в этот день и не только. Вот и вчера, на нашем "пандемическом" Четвёртом костре мы говорили о Павлодаре, о связи между нашими городами, пели замечательную песню ваших авторов Ольги Григорьевой и Людмилы Бевз. Несмотря на все невзгоды, наши костры горят, и это яркий символ бессмертия Поэзии, Литературы, одухотворенного Слова. С праздником!

С надеждой на новые встречи, руководитель открытого литературного клуба "BOOKPArnas" при Музее истории города Кокшетау Рена Жуманова.

                          От павлодарцев-цветаевцев:

Дорогая Ольга Николаевна! Поздравляю вас, всех  активистов музея и всех любящих поэзию со 125-летием А. Цветаевой!

Сейчас родилось это стихотворение, которое посвящаю всем, кто искренен в Словах, в первую очередь вам, любимому светлому Поэту!

На ветках качается ветер,

качая во мне "основы".

И мне захотелось снова

сказать миру светлое слово,

всем посылая Искрами

искренности глубину,

не прогнозируя снова

"поймут или не поймут".

И, ветру подобная в смелости,

качаю основы прогнившие,

чтобы уже и в Бессмертии

мы были живыми, не "жившими"!

Чтобы летели Искрами,

листками с берёзы опавшими,

слова из души взлетевшие

и Правдою Жизни ставшие!

Снова в словах не вЫспренна.

Вновь искренней ставши и смелою,

жизнь наполняю вЕтрами,

Надеждой святою и Верою!

27.09.2020   НатаЛи

***

          С  Днём рождения Анастасии Ивановны Цветаевой!

Пусть костры горят не только в Павлодаре,

Пусть стихи её звучат по всей земле.  

Пусть узнает стар и млад о её даре,

Чтобы искры от костра остались и в тебе!

Экспромт от Галины Юнеман.

27.09.2020

Репортаж о Костре – в следующей записи!

 

Живое слово о Победе

В музее А. Цветаевой сотрудник павлодарского Дома-музея П. Васильева Татьяна Сергеевна Корешкова вручила благодарственное письмо за участие в проекте «Живое слово о Победе» Ларисе Ивановне Деркунской (крайняя слева).

Участники проекта - павлодарцы, члены литературного объединения им. П. Васильева, школьники рассказывали о героях Великой Отечественной войны, читали стихи. Была выпущена аудиокнига с этими выступлениями.

Благодарственными письмами за подписью директора Дома-музея П. Васильева З.С. Мерц также награждены члены правления Славянского центра О.Н. Григорьева и Л.Н. Бевз.

Гости из Нур-Султана

Высокий гость посетил сегодня музей Анастасии Цветаевой. Это руководитель представительства Россотрудничества в Республике Казахстан Алексей Анатольевич Коропченко (Нур-Султан). Надо сказать, что Алексей Анатольевич не впервые в Павлодаре, он был в прошлом году в сентябре на мероприятиях нашей традиционной Цветаевской недели и выступал на 15-ом Цветаевском костре (он тогда занимал должность советника Посольства РФ в Казахстане). Вместе с сыном Анатолием А.А. Коропченко осмотрел экспозицию музея, познакомился с наиболее интересными экспонатами.

 

Фото Елены ИГНАТОВСКОЙ.

День памяти М. Цветаевой

День памяти Марины Цветаевой отметили в павлодарском музее А. Цветаевой 31 августа. С сообщением  «Художественный образ Марины Цветаевой в творчестве художника Марка Порунина» выступила Татьяна Сергеевна Корешкова. Она рассказала о художнике, чья жизнь многие годы была связана с Казахстаном; о его картинах «Марина Цветаева» и «Пушкин и Цветаева»; о его дружбе с павлодарским профессором, музыковедом, литературоведом Наумом Григорьевичем Шафером… Звучали стихотворения и песни на стихи Марины Цветаевой.

Картина М. Порунина «Пушкин и Цветаева»

Слово Т.С. Корешковой:

«ДОЛГОЖДАННАЯ ВСТРЕЧА

Существует много портретных зарисовок образа Марины Цветаевой. У каждого художника своё видение. Мне хотелось бы представить портрет Марины Цветаевой Марка Николаевича Порунина. Многим поклонникам музыкальных вечеров в «Доме-музее Шафера» хорошо знакома картина перед входом в концертный зал – «Бах творит». В журнале «Музыкальная жизнь» (1994, №10) Н.Г. Шафер в статье «Оптимист, верящий в чудо» рассказал  читателям об этой картине. Она из личной коллекции Н.Г. Шафера, в 90-е годы прошлого столетия сам художник подарил её известному коллекционеру…»

Т.С. Корешкова рассказала также о других картинах М. Порунина из личной коллекции Шафера: «Лев Толстой в минуты отдыха», «Автопортрет», «Борис Пастернак».

«Автопортрет» М. Порунина

Собравшиеся узнали биографию этого замечательного, но, увы, сегодня малоизвестного художника. Он родился 17 января 1933 года в городе Рыбинске Ярославской области. Учился в художественной школе при институте живописи в Ленинграде, а после окончания Ленинградской художественной академии в 1961 году поехал на целину… 34 года он прожил в Казахстане, стоял у истоков создания Союза художников Казахстана. За всё время творческой деятельности было всего лишь две персональных выставки этого самобытного художника – в Целинограде и Павлодаре.

«Объектом творческих и духовных устремлений Марка Порунина, - продолжила Т.С. Корешкова, - была тема сильной и яркой личности, которую он пристально изучал, открывал в ней отражение целой эпохи. Его излюбленный жанр – портретная картина. Это Пушкин, Толстой, Достоевский, Блок, Пастернак, Маяковский, Цветаева, Есенин, Высоцкий, Шукшин. Он всматривался пытливыми глазами современника в лица поэтов, композиторов, выявлял помимо интеллекта и одухотворённости обаяние личности. Созданные им образы западают в душу».

Гости увидели эти портреты на чёрно-белых фотографиях, которые распечатал ещё в те годы Н.Г. Шафер:

«Одна из главных тем его творчества – трагедия беззащитности. Посмотрите на Пушкина, роняющего пистолет и падающего в синий снег…

…А вот Марина Цветаева, трагически раскинув руки, обнажённая, лежит среди подсолнухов: «Вот я вся нараспашку – душой и телом! Нужна ли я вам такая?...»

Фрагмент картины

Как вспоминает Наум Григорьевич Шафер, на персональной выставке художника в Павлодаре один наивный посетитель, увидев картину «Пушкин и Цветаева», с пафосом воскликнул: «Неправда! Они никогда не встречались, ведь они жили в разные эпохи!» Между тем Порунин почти в реалистической манере изобразил чудо – редчайшее чудо слияния родственных душ. Будь моя воля, назвал бы я эту картину «Долгожданная встреча», - говорит Наум Григорьевич.

Конечно, прозвучало хрестоматийное стихотворение М. Цветаевой «Встреча с Пушкиным»:

Я подымаюсь по белой дороге,
Пыльной, звенящей, крутой.
Не устают мои легкие ноги
Выситься над высотой.

Слева – крутая спина Аю-Дага,
Синяя бездна – окрест.
Я вспоминаю курчавого мага
Этих лирических мест.

Вижу его на дороге и в гроте…
Смуглую руку у лба… —
Точно стеклянная, на повороте
Продребезжала арба… —

Запах – из детства – какого-то дыма
Или каких-то племен…
Очарование прежнего Крыма
Пушкинских милых времен…

     Продолжает Т.С. Корешкова:

«Как видим, манера художника воспринимать вещи и тексты – добродушна, склонна к шутке, проказливости, «лукавой простоватости». В картинах Марка Порунина смесь иронии и чувствительности. Его работы притягивают к себе, интригуют, воздействуют сначала на эмоциональном уровне и постепенно приоткрывают многоплановое содержание. И, как говорил Булат Окуджава:

Каждый пишет, как он слышит.

Каждый слышит, как он дышит.

Как он дышит, так и пишет,

Не стараясь угодить…

Так природа захотела.

Почему? Не наше дело.

Для чего? Не нам судить…

Ни Марина Цветаева, ни Марк Порунин не творили в угоду времени, ситуации. Каждый был Личность.

В 1989 году М. Порунину было присвоено звание «Заслуженный деятель искусств Казахской ССР». В 1995 году он вернулся в Россию. 2 декабря 2014 года Марка Николаевича не стало. Его работы продолжают жить, радовать и удивлять. И спасибо Науму Григорьевичу Шаферу, сохранившему память о Марке Порунине.

Т. Корешкова прочла стихотворение Арсения Тарковского из цикла «Памяти Марины Цветаевой» (первое из шести):

Где твоя волна гремучая,
Душный, черный морской прибой,
Ты, крылатая, звезда падучая,
Что ты сделала с собой?

Как светилась ты, милостивица,
Все раздаривая на пути.
Встать бы, крикнуть бы, воспротивиться,
Подхватить бы да унести -

Не удержишь - и поздно каяться:
Задыхаясь, идешь ко дну.
Так жемчужина опускается
В заповедную глубину.
Сентябрь 1941

 

Вторая тематическая страничка встречи в музее посвящалась ещё одной истории, связанной с гибелью Марины Цветаевой.

Слово О.Н. Григорьевой:

Эта история во многом помогла мне понять тот роковой шаг Марины Ивановны, который был сделан ею 31 августа 1941 года в Елабуге. Но начну издалека…

Моя мама Александра Яковлевна Григорьева родилась и выросла в Яранске. Это небольшой чудный старинный городок на юго-западе Кировской области. Мама возила меня туда в детстве, к бабушке, а последние годы ездим в Яранск со старшей сестрой – на мамину родину. Так вот, сколько живу (в Новосибирске, Алма-Ате, Павлодаре) никогда не встречала ни одного земляка-яранца… И вдруг в 90-е годы в «Литературной газете» читаю статью «Мальчик из церковного хора. Григорий Санников – лирический поэт эпохи». И оказывается, этот поэт родился в Яранске! Как будто земляка встретила. Мало того, имя Санникова связано с именем Павла Васильева! Они не только дружили. Санников спас поэму Васильева «Христолюбовские ситцы» (будучи зав.отделом поэзии «Нового мира») и затем опубликовал её, он добивался полной реабилитации и восстановления доброго имени П. Васильева, вёл юбилейный вечер в связи с 50-летием репрессированного поэта, погибшего в 27 лет… В общем, имя Григория Санникова сразу запомнилось и стало «своим».

И вот в 2006 году, когда Третьи Международные Цветаевские чтения проходили на теплоходе, повторяющем последний путь Марины Цветаевой – из Москвы в Елабугу, я узнаю, что с нами на теплоходе плывёт сын поэта Г. Санникова Даниил Григорьевич Санников, доктор физико-математических наук. Про себя я вначале немного удивилась, какое отношение имеет он к Цветаевой (оказалось, что прямое!), но презрев приличия, сразу пошла сама знакомиться с Даниилом Григорьевичем. Во-первых, корни наши из Яранска! Во-вторых, надо ведь было рассказать о павлодарском музее Павла Васильева, единственном в мире! Д. Санников принял меня душевно, мы сразу нашли общий язык, было о чём поговорить… Интеллигентнейший, глубокий, образованный человек, бережно хранящий память об отце и, конечно, о маме – Елене Аветовне Санниковой  (Назарбекян). Его рассказ вошёл в мою книгу «Цветаевский теплоход» (Омск, «Амфора», 2018):

«…На борту нашего теплохода находился человек, для которого Берсут и Чистополь были не только названиями, а частью жизни. Даниил Григорьевич Санников рассказывает:

— Борис Алперс, профессор ГИТИСа, писал о моей маме Елене Санниковой (Назарбекян): «Она покончила с собой через два месяца после того, как покончила с собой таким же образом Марина Цветаева в соседней Елабуге. Они заранее договорились об этом при своих встречах в чистопольской эвакуации.» Конечно, «заранее договорились» — это его домысел, хотя на тему смерти разговоры несомненно велись… О том, что они встречались в Чистополе, когда Цветаева приезжала туда на три дня, есть несколько свидетельств. Прежде всего, это свидетельство Галины Георгиевны Алперс, жены Бориса Алперса. В 1985 году она написала воспоминания о том, как она ехала вместе со Цветаевой на пароходе, как она должна была сойти в Елабуге. Алперс пишет: «К концу пути я твердо решила, что в Чистополе я сойду на берег и, вопреки всем запретам, там и останусь… Я самовольно выгрузилась со всеми вещами на берег и заявила, что дальше не поеду, здесь у меня сестра, так я назвала близкую мне Санникову, жену поэта Санникова…» Марина Цветаева и Мур поплыли дальше, в Елабугу.

— Перед поездкой на эту конференцию, — продолжает Д.Г. Санников, — я позвонил своему брату Никите, который на три года старше меня, и спросил, помнит ли он Цветаеву в Чистополе. Он сказал, что как-то был на рынке вместе с мамой, куда-то отошел, а когда вернулся, мама стояла с какой-то женщиной. Мама представила ее: «Это Марина Ивановна Цветаева». Никита сказал, что это имя ему в то время ничего не говорило… Дело в том, что он не был в Голицыно, где мои родители зимой 1940-го года познакомились с Мариной Цветаевой. Там был я. Помню, как мама, отец и какая-то женщина гуляли по расчищенным аллеям, я с ними, но никакого внимания на эту женщину я, конечно, не обратил, и сказать, что я видел Цветаеву — это будет преувеличением. Хотя формально я ее видел…

Галина Алперс вспоминает о встрече на улице в Чистополе: «Нас было четверо: Субботина, Сельвинская, Санникова и я… К нам незаметно подошла Цветаева. «Я здесь два дня, в Елабуге — невозможно, там я совсем одна, хочу в Чистополь, здесь друзья; приехала говорить с Асеевым, он отказывается помочь. Что делать?! Дальше — некуда!!!» С каким отчаянием сказала она последние слова.

«Приезжайте сами, не спрашивайтесь ни у кого! Я так и поступила. И работу найдете, мы открываем столовую и все там будем работать», — сказала я, правда, не совсем уверенная, что у нее те же права.

«Как было бы хорошо! — воскликнула она с надеждой. — Я буду мыть посуду», — и она молитвенно сложила свои худые, натруженные руки.

«Ну что вы, Марина Ивановна, вы будете буфетчицей», — возразила ей Сельвинская.

«Нет, нет, с этим я не справлюсь, я хочу быть судомойкой, я хорошо мою посуду».

Разговор шел совершенно искренне и серьезно». (Г. Алперс. «Чистопольские воспоминания о Марине Цветаевой», журнал «Русская мысль», ноябрь 2000 г., публикация Д. Санникова).

В этом разговоре поражает не столько инициатива отчаявшейся Цветаевой, сколько слова Сельвинской. Какая щедрость: предложить поэту работать буфетчицей!

Мур пишет в дневнике 18 августа: «Жены писателей сказали, что они все сделают, чтобы устроить матери возможность жить в Чистополе…»

И еще одна цитата из воспоминаний Г. Алперс: «… Мы еще постояли, поговорили о своих трудных делах, и кто-то полушутя вспомнил местное чистопольское выражение: «Хоть головою в Каму». Выражение это чаще всего применялось по совсем пустяковым поводам.

«Да, да, верно: хоть головою в Каму!» — горячо воскликнула Цветаева, ее так же горячо поддержала моя Санникова, и они, взявшись за руки, отделились от нас и ушли в боковую улицу. На другой день Цветаева, ничего не добившись от Асеева и Тренева, уехала в Елабугу, где ее ждал сын.

Через три дня после этого памятного вечера пришло известие, что Цветаева повесилась в Елабуге, а еще через несколько дней покончила с собой Санникова…»

— На самом деле, — комментирует Даниил Григорьевич, — мама ушла из жизни 25 октября 1941 года. По свидетельству той же Г. Алперс, она очень боялась предстоящей зимы, говорила о том, что детям будет без нее лучше, о них позаботятся… Так же Марина Ивановна говорила о сыне.

Страница из альбома «Писательская колония: Москва – Чистополь – Елабуга. 1941-1943. Путеводитель по выставке» (2006)

Сыновьям Е. Санниковой Данилке и Никите было тогда 10 и 13 лет… Даниил Григорьевич вспоминает, как мать приезжала к ним в интернат в Берсут, в каком подавленном состоянии она была. Им в группе читали какую-то сказку, и мама даже не вызвала его. Даниил, узнав позже, что она приехала, побежал на берег Камы за ней. Она шла со старшим братом, Никитой. Данилка отдал ей небольшую связку сушеных грибов, которые он сам собирал и старательно сушил, а мальчишки украли у него часть… Его захлестнуло чувство жалости — и от того, что остальные связки грибов у него растащили, а он так хотел подарить их маме, а потом это чувство жалости перешло и на мать…

Д.Г. Санников вспоминает: «Мама, конечно, находилась в тяжелейшей депрессии. Это состояние, видимо, усугубилось после смерти Цветаевой… Она привязала бечевку от посылки отца с фронта к вьюшке печи. Но, поскольку расстояние было маленькое, она подогнула колени и так, потихоньку затягивая на себе петлю, умерла.

Я показывал выдержки из ее писем на фронт отцу очень опытному психиатру, он сказал, что это тяжелейшая депрессия, на грани выживания — или даже за гранью выживания. Существует мнение многих психиатров, что причиной самоубийства в 95 процентах случаев является депрессия. А оставшиеся пять процентов — это невыявленная депрессия. Обычно об этой психической болезни боятся говорить, именно потому, что это психическая болезнь. Но на самом деле депрессия — это единственная психическая болезнь, которая проходит бесследно. Если человек переживет депрессию, он возвращается к своему первоначальному состоянию. Если переживет…

Нашему отцу командование не сразу сообщило о смерти жены, поэтому он приехал в Чистополь только зимой. Я помню, как мы с братом провожали отца на аэродром. Самолет улетел, и мы стали возвращаться. Дул очень сильный встречный ветер, был сильный мороз, а как мы были одеты, понятно… И я помню, как я просто почувствовал, что могу не дойти. Ветер был такой сильный, пронизывающий, что приходилось идти, нагнувшись. Мы, конечно, шли молча. И я каким-то звериным чутьем чувствовал реальную опасность…

Когда я спросил у брата, помнит ли он этот эпизод, он сказал, что не помнит. Он вообще не любит вспоминать о Чистополе, потому что вся тяжесть смерти матери легла на него неизгладимым жутким впечатлением. Он первым застал ее мертвой. Прибежав в интернат, он стал кататься по полу и кричать… Я убедился не так давно, что у него до сих пор сохранилась эта глубокая травма, эти переживания. Об этом говорит и тот факт, что за 35 лет со дня смерти отца он только один раз побывал на его могиле, и то не по собственной воле… Все это его сильно травмирует.

А от меня смерть мамы скрыли, сказали, что она уехала в Тифлис к бабушке. Постепенно, постепенно я стал понимать, что мамы нет. Но для меня это растянулось на какое-то время… Когда отец приехал, чтобы забрать нас с братом из Чистополя в Москву, он повел меня на кладбище. А я попытался свернуть его с дороги. Он этому воспротивился. Я заплакал. Заплакал и он… На кладбище я встал на колени и поцеловал большой валун, камень, который положил мой брат на могилу матери. Я запомнил место — недалеко от часовенки и от входа на кладбище. Когда в 90-ом году я приехал в Чистополь и пришел на кладбище, увидел, что все заросло деревьями, было много новых захоронений… Я нашел только разрушенную часовенку. Цветы, которые мне подарили дети (примерно моего чистопольского возраста), я просто разбросал возле этой часовенки. Не удалось мне найти и дома, где жила мама. Его тоже нет…»

В Чистополе Даниил Григорьевич поехал на кладбище. Нас в первой половине дня повезли знакомиться с городом…»

Даниил Григорьевич Санников в музее города Елабуги. Август 2006 г. Фото О. Григорьевой.

Даниил Григорьевич ушёл из жизни в 2016 году. В «Новой газете» был опубликован некролог:

Памяти и физика, и лирика Даниила Санникова

Скончался Даниил Григорьевич Санников (р. 1931). Выпускник физического факультета МГУ, Санников был главным научным сотрудником Института кристаллографии РАН, доктором физико-математических наук. А в художественном мире его знали как постоянного гостя литературных и творческих вечеров, скромного и благодарного слушателя, читателя, ценителя русской лирики. Ему, как видно, передалась особая чуткость к слову отца, Григория Санникова (1899–1969), поэта с необычным голосом, поставленным камертонами Серебряного века и выстроенным маршами коммунистической эпохи.

Даниил Григорьевич положил много сил для издания его наследия – вернул отца читателям и стране. В издательстве «Прогресс-плеяда» вышло несколько сборников стихотворений Григория Санникова, его переписка с Андреем Белым... Здесь же увидела свет книга и Даниила Санникова «По зову памяти: Из архива отца».

Всегда очаровывали открытость, доверчивость этого человека к миру, ко времени. А ведь на его детство выпала война, трагическая смерть матери, красавицы Елены Назарбек, бесприютность...

Я рада, что сегодня, вспоминая Марину Ивановну Цветаеву, вспомнили мы и этого замечательного человека.

 

Святой день...

Икона «Успение Богородицы» Феофана Грека

28 августа большой православный праздник – Успение Пресвятой Богородицы. Его очень почитала Анастасия Ивановна Цветаева. Вспоминает Ирина Дмитриевна Карташевская (Москва), одна из самых близких молодых друзей А.И. Цветаевой, её крестница:

«Этот день Анастасия Ивановна Цветаева ждала каждый год… Бывая в Кясму (Эстония), Анастасия Ивановна обязательно посещала Пюхтицкий монастырь. Она приезжала туда 27 августа, а 28 августа, в Успение Пресвятой Богородицы, окуналась в святую ледяную воду.  Кто был рядом в эти дни с А.И. в Кясму, тот и сопровождал её в поездке. Я несколько раз была, и Борис Израилевич Шульдинер, и Алик Левин –  эстонский поэт и врач-кардиолог. Останавливались у художницы Ирины Бржецкой, на её хуторе. От неё 28 августа шли к купальне пешком через поле, это около километра. У купальни было две очереди, женская и мужская. Мужчины пропускали первыми женщин. Анастасия Ивановна догола раздевалась, спускалась вниз по ступенькам и, перекрестившись, с молитвой три раза опускалась в воду. После этого вылезала из воды, проведя руками по волосам и встряхивала руками, как бы освобождаясь от воды. Вытирать тело было  нельзя, надо было на мокрое тело  надевать одежду. А.И. предлагала мне тоже искупаться, но я не решилась. А.И. говорила, что много лет живёт этим днем, ждёт 28 августа, это для неё Святой день. Она очень верила в святую воду Пюхтицкого монастыря. Верила глубоко, потому и не болела.

Потом мы шли в монастырь, на службу, потом в трапезную, нас вкусно угощали. А.И. общалась с настоятельницей монастыря Варварой. И после всего уезжали в Кясму. Так было все 25 лет. Пока ехали в машине, много интересных мест проезжали. Я бесконечно благодарна Анастасии Ивановне за эти поездки, за наше общение…»

 А.И. Цветаева и  И.Д. Карташевская

Пюхтицкий Успенский монастырь.

Православный женский ставропигиальный монастырь Русской православной церкви, расположенный в деревне Куремяэ.

Пюхтица (Pühtitsa) по-эстонски означает «святое место».

 Основан в 1891 году. Монастырь никогда не закрывался.

 

А.И. Цветаева с Б.И. Шульдинером. Кясму, август 1983 г.

План тематических встреч

Публикуем план тематических встреч в музее А. Цветаевой. Все мероприятия будут проводиться с учётом эпидемиологической ситуации в городе, с соблюдением масочного режима и др.санитарных норм.

 

План тематических мероприятий музея Анастасии Цветаевой

на второе полугодие 2020 и первое полугодие 2021 года

 

                                                           2020

31 августа – День памяти М.И. Цветаевой. «Художественный образ Марины Цветаевой в творчестве художника Марка Порунина». Музей, 12.00.

27 сентября – Традиционный 16-й Цветаевский костёр. Ленпарк, 15.00.

25 октября – «О дружбе длиной в 40 лет…»  Новелла А.И. Цветаевой «Верочка Молчановская». Новые материалы. Музей, 12.00.

22 ноября – По страницам «Воспоминаний» А. Цветаевой. О поездке сестёр Цветаевых на похороны Льва Толстого в ноябре 1910 года.

28 ноября – «Имя твоё – птица в руке». К 140-летию Александра Блока. Музей, 12.00 (совместно с библиотекой Славянского центра).

27 декабря – традиционное предновогоднее мероприятие «Рождество в семье Цветаевых». Музей, 12.00.

 

                                                         2021

4 января – традиционный 7-й Цветаевский каток. Центральный городской каток, 12.00.

24 января – «Нам остаётся только имя…» 130 лет Осипу Мандельштаму. Музей, 12.00.

21 февраля – «Сказка о девочках-великанах» А.И. Цветаевой. К 100-летию со дня написания. Музей, 12.00.

28 марта – «Звучащее слово». К 100-летию актрисы Людмилы Джигуль. Музей, 12.00.

18 апреля – Из фонотеки музея. А.И. Цветаева о старшей сестре Марине. Музей, 12.00.

18 мая — Международный день музеев. Встреча друзей. Музей, 12.00.

24 мая – традиционная Цветаевская читательская конференция.

1 июня – «Уголок детства». Традиционная встреча со школьниками ко Дню защиты детей. Ленпарк, 12.00.

«Памятник сыну»

«Памятник сыну»

22 августа в музее А. Цветаевой вспоминали  день рождения Андрея Борисовича Трухачёва  – старшего сына Анастасии Ивановны Цветаевой. Он родился в 1912, в один год с дочерью Марины Цветаевой Ариадной Сергеевной Эфрон. Оба были красивы, умны и талантливы, и будущее их виделось юным матерям блестящим и безоблачным… Но по судьбам Андрюши и Али  безжалостно прошёлся 20 век,  катком навалились сталинские репрессии… Андрей Трухачёв был арестован вместе с матерью 2 сентября 1937 года в Тарусе, Ариадна Эфрон 27 августа 1939 в Болшеве. Лагеря, ссылки, выживание,  тяжёлая изнурительная работа… И, несмотря ни на что – творчество.

Андрюша Трухачёв и Аля Эфрон. 1916 г.

***

«…С Божьей помощью я благополучно родила сына и окрестила Андреем в честь Св. Андрея Первозванного.

- А муж ваш уже несколько раз приходил – узнавал, как вы, - сказали мне.

Моему мужу шёл тогда 20-й год.

Андрюша родился в четверть девятого утра, 9 августа ст.ст. 1912 г.

А перед самыми родами Борис читал мне вслух Гоголя. Под страницы его начал рождаться наш сын»  – так пишет о появлении на свет своего старшего сына Анастасия Ивановна Цветаева в книге «Памятник сыну».

Эта книга была выпущена московским Домом-музеем Марины Цветаевой, и она без преувеличения уникальна. Уникальна хотя бы тем, что воспоминания о сыне написаны матерью, которой шёл в то время 99-й год… А кроме воспоминаний Анастасии Ивановны включены в сборник статьи тех, кто знал Андрея Борисовича, общался с ним. А ещё рассказы, рисунки и стихи самого А.Б. Трухачёва – неординарного, талантливого человека.

Итак, родился Андрей Борисович Трухачёв 22 августа (по новому стилю) 1912 года, умер 31 января 1993 года. Его смерть стала непоправимым ударом для матери. Она пережила сына всего на семь месяцев…

В одной из последних записей, сделанных Анастасией Ивановной во время болезни, в больнице, в апреле 1993 года, говорится: «Наверное мне ангел-хранитель помогает –  вспоминать. И будет день, час, когда пойму – всё. Готов Памятник Сыну. Где поставить? В сердцах людей. И тогда в печать.»

Эти слова составители сборника взяли эпиграфом к нему. Увы, задуманная А.И. Цветаевой книга осталась не дописанной… Но составители – Ольга Андреевна Трухачёва, Глеб Казимирович Васильев и Галина Яковлевна Никитина подготовили оставленный А.И. Цветаевой материал к публикации, дополнили его воспоминаниями друзей, родных и знакомых. В 1999 году книга «Памятник сыну» вышла в свет.

Мы рады, что в нашем музее хранится экземпляр, в котором есть автографы составителей и многих авторов сборника. Теперь это и бесценная память… Г.К. Васильева, Г.Я. Никитиной, А.В. Пчелина, А.В. Ханакова, Д. Донской уже нет в живых…

На страницах воспоминаний, написанных А.И. Цветаевой, зримо предстают эпизоды жизни – вначале малыша, потом подростка, юноши Андрея Трухачёва. Вот мать с годовалым Андрюшей летом 1913 года в имении свёкра – Ярцевке (Воронежская область). Родители Бориса – Сергей Николаевич и Ирина Евгеньевна встречают сына с женой приветливо, а крестьяне Ярцевки воспринимают Андрюшу как наследника, будущего хозяина имения. Увы, совсем другая ждёт его судьба…

Через год Анастасия с Борисом расстались.

А.И. Цветаева с сыном в Феодосии, 1913 г.

С какой любовью описывает Анастасия Ивановна своего первенца! «Аля – в матроске, Андрюша – в тёмном бархатном платьице с белым воротником. Яркие большие глаза его, серые, горят на чуть розовом личике, прямой нос, пухлый, капризный рот, золотистые лёгкие волосы ниже шеи, по-девчонкиному, он очень красив, и голосок – колокольчик. Я постоянно – и я ли одна! – им любуюсь…»

А. Цветаева выходит замуж за Маврикия Минца, и 25 июня 1916 года у неё родился второй сын – Алёша. А 18 июля 1917 года годовалый малыш умер от дизентерии в Крыму, в Коктебеле. Анастасия Ивановна вспоминает, что умершего братика, с которым он так хорошо играл, Андрею не показали. «Потому от вести, что Алёши нет, что он в земле, на кладбище, Андрюша пришёл в страшное негодование. “Как вы могли отдать закопать в землю Алёшу?!” – кричал сын».

Страшные, голодные годы гражданской войны в Крыму… Да и потом, в Москве, было не легче. Анастасия Ивановна пишет: «Не забыть, как в голодный год с помощью профессора, знавшего папу, Андрюшу устроила в привилегированного типа приют (с 11-14 лет – на воздухе учили ремёслам (кроме школы, учёбы), а я работала и возила ему усиленное питание. Как он, помню, на весть, что приехала мать, кинулся мне навстречу…»

Потом Андрюша жил дома, учился в школе в Леонтьевском переулке. Анастасия Ивановна работала в библиотеке Музея изящных искусств, того самого, который создал их с Мариной отец – Иван Владимирович Цветаев (сейчас ГМИИ им. Пушкина). Когда в 1927 году она поехала в Италию по приглашению Максима Горького, Андрей остался у второй жены его отца  Бориса Трухачёва – Марии Ивановны Кузнецовой-Гринёвой. М. Горький прислал Андрею свою книгу «Детство» и свой портрет. А Андрюша вышил шёлковыми цветными нитками сцену из книги Горького к 60-летию писателя. Взаимоотношениям А. Цветаевой и М. Горького и этой вышивке посвящалось у нас в музее отдельное мероприятие, и на одной из Цветаевских читательских конференций об этом подарке Андрея Трухачёва великому пролетарскому писателю рассказывала Л.С. Прохорова.

В летние месяцы с  1929 по 1934 год, как вспоминает Анастасия Ивановна, они с сыном ездили в Воронежскую область, где отдыхали в усадьбе Елены Александровны Эртель, своеобразном писательском пансионате («Эртелевке»). Андрей Борисович учился в эти годы в Архитектурном институте. Вот как пишет о выборе сына А.И. Цветаева:

«Когда моему сыну Андрею было 20 лет, обнаружилось, что он художник. …Знакомые художники сказали: «Зачем ему идти в Архитектурный институт, когда он – прирождённый художник?!»

И был спор, учиться ли ему живописи или не учиться, не испортит ли ему учение – его прирождённых способностей? Но Андрей сказал:

- В нашей стране художники – нищие. Я не хочу быть нищим. – И поступил в Архитектурный институт.

Так же одарён, как и в живописи, он имел дар поэта – легко писал стихи к случаю: на профессиональном уровне, с высоким чувством вкуса».

В справедливости этих слов убеждают и рисунки, и книжка А. Трухачёва   «Сказка о больной слонихе, о лисе-франтихе и о деве-крокодилке с талией, как рюмка», и его экспромты, посвящённые павлодарским женщинам-сослуживицам (всё это, благодаря Ольге Андреевне Трухачёвой – в фондах нашего музея). В книге «Памятник сыну» опубликовано несколько стихотворений А. Трухачёва.

В 1935 году Андрей Борисович поехал по собственному желанию на Алтай на производственную практику. Туда, в город Риддер Восточно-Казахстанской области, Анастасия Ивановна приезжала к сыну в отпуск.

А 2 августа 1937 года в Тарусе её вместе с Андреем арестовали. И была долгая разлука длиной в 10 лет… Редкие письма, ежедневные переживания о сыне. «Мой дорогой Андрюша! Вспомнил ли ты меня 22-го в твой день рождения? Я послала тебе за несколько дней до этого письмецо на Архангельск…» - пишет Анастасия Ивановна из лагеря 25 августа 1943 года.

В 1947 году, после сталинских лагерей на Дальнем Востоке, А. Цветаева приехала к сыну в посёлок Печаткино Вологодской области, где он работал инженером-строителем.  Сын уже был женат. 29 октября его жена Нина Андреевна родила девочку, первую внучку Анастасии Ивановны, которую та назвала Маргаритой.

Повторно А.И. Цветаеву арестовали в Печаткино 17 марта 1949 года. А Андрея Борисовича – летом 1951 года. Жена с тринадцатилетним сыном от первого брака Геной и  дочерью Ритой поехала к свекрови в деревню Пихтовка Новосибирской области, где Анастасия Ивановна отбывала «вечную ссылку»…

А.Б. Трухачёв с дочерью Ритой. Пихтовка, 1955 г. Автограф А.И. Цветаевой на обороте снимка (Из фондов музея)

 

После освобождения Андрей Борисович недолго жил в Башкирии, в Салавате, а в ноябре 1956 года приехал в Павлодар. В феврале 1957 года к нему перебралась вся семья – мать, жена, дети. До 1974 года А.Б. Трухачёв жил в нашем городе, его знали как прекрасного инженера-строителя, высококлассного специалиста…

 

А.Б. Трухачёв с дочерью Олей. Павлодар, 1958 г.

Заканчиваются воспоминания А.И. Цветаевой в книге её стихотворением «Сыну»:

…Ненаглядный, милый и желанный,

Самый незабвенный человек!

Публикуются в книге и мемуары самого Андрея Борисовича «Воспоминание из детства», и замечательные записки об отце Ольги Андреевны Трухачёвой под названием «Была в его жизни сказка». И этот заголовок очень символичен – несмотря на все трудности, А.Б. Трухачёв оставался человеком творческим и возвышенным. Как он сам говорил: «Мы, Цветаевы, - все творцы и мечтатели».

Полтора десятка статей о сыне А.И. Цветаевой, вошедшие в книгу, позволяют зримо представить себе этого неординарного человека. Это воспоминания И. Карташевской, Г. Зелениной, Ст. Айдиняна, Л. Готгельфа и многих других друзей, родных, знакомых А.Б. Трухачёва и А.И. Цветаевой. Действительно, как и мечтала Анастасия Ивановна, получился ПАМЯТНИК СЫНУ. Не мраморный бюст или холодная бронза, а памятник живой, трепетный, волнующий, воскресающий в сердцах читателей образ сына, отца, дедушки, строителя, поэта, художника, мечтателя Андрея Борисовича Трухачёва.

О. Григорьева.